— Но и за это время мы успели натворить такую кучу дел, — пробормотал Малони.
— А я не понимаю, — подхватил Сикспенс, — почему бы вам не взять какой-нибудь вид, сохранившийся до наших дней? Ведь на Земле есть еще много живых существ, которые не так подвержены вирусам, как мы, люди.
Леди Памбридж терпеливо продолжила свои объяснения.
— Все дело в генетической специфике, которая тесно связана со степенью эволюционного развития. Это даже важнее, чем тот факт, что в случае с ящерами мы можем говорить о рептилиях. Чем ближе уровень эволюционного развития у видов, тем проще пройдет перенос. Рептилии еще туда-сюда. Но вы должны не упускать из виду, что ящеры, подобно нам, жили в больших группах. Они были теплокровными, а у некоторых даже имелась шерсть. Они могли быть способны к коммуникации друг с другом и, ко всему прочему, обладали и иными способностями. Мы только теперь начинаем осознавать, насколько умными они в действительности были. Некоторые исследования говорят о том, что гадрозавры, один из подвидов утконосов, могли бы развиться в неких людей-ящериц, если бы они не были уничтожены шестьдесят пять миллионов лет назад вследствие падения гигантского метеорита.
— Ящеры и люди-ящерицы. Мне кажется, пора налить себе по стаканчику более крепкого напитка, — сказал Малони и встал.
— Полностью поддерживаю. — Не желая показаться невежливым, я пошел следом за ним к бару. По пути мы бросили друг на друга многозначительные взгляды.
Как обычно, Малони налил себе виски, ну, а я предпочел бренди. Вооружившись бокалами, мы вернулись на свои места.
— Все же, есть пробелы, — вернулся я к теме разговора, — которые я никак не могу заполнить. А именно: откуда вы хотите взять ту самую ДНК. Ведь случай с янтарем и окаменелыми останками окончился неудачей.
— Что за вопрос! Естественно, мы возьмем молекулу ДНК у живущего экземпляра.
От удивления я чуть не подавился. А это было бы весьма некстати, потому что бренди оказался отменным. Происходящее становилось все более абсурдным.
— У живущего экземпляра?!
— Разумеется.
И все же, у нее помутился рассудок. Тем не менее, я изо всех сил старался не выдать свои мысли и продолжал ей подыгрывать.
— Интересно, где же вы хотите раздобыть живого динозавра? Где-нибудь в озере Лох-Несс?
В этот момент мой взгляд зацепил фото Эмили, стоящее на камине. И я очень сильно захотел, чтобы в этот момент она оказалось рядом. Но, увы, она была далеко… в Конго!
Вдруг я почувствовал, как стены комнаты зашевелились. Нет, это невозможно! Нельзя же быть настолько сумасшедшим!
Леди Памбридж повернулась к нам с торжествующим видом.
— Господа, говорит ли вам о чем-нибудь название мокеле-мбембе?
Малони покачал головой.
— Впервые слышу. Что это? Звучит как-то по-африкански.
Мисс Памбридж сдержанно улыбнулась.
— Знакомы ли вы с понятием «криптозоология»?
Австралиец с недоумением посмотрел на даму.
— Крипто… что?
— Криптозоология. Это греческий термин, — пояснила она, — «наука о тайных животных». О существах, живущих только в легендах, чье существование не подтверждено научно. В этой сравнительно молодой науке есть несколько интересных направлений. К тому же, она привносит свежий воздух в пыльные архивы и аудитории. Вспомните об открытии видов, которые, как думали многие ученые, вымерли около шестидесяти пяти миллионов лет назад. Например, кистеперые.
— Но это же чистой воды случайность, — возразил я.
Честно говоря, я был не очень знаком с материалами этого дела, зато часто читал о нем в специализированных журналах.
— В большинстве случаев эта наука привносит невообразимую сумятицу. Криптозоология — это, по сути дела, беспросветные джунгли из мифов и легенд, в которых вымысел и реальность тесно переплетены между собой. Рассказы о йети, саскуотче, снежном человеке или о лох-несском чудовище — ничто иное, как вымысел. Ничего особенного, что могло бы заинтересовать серьезного ученого. В большинстве случаев есть вполне разумное объяснение для всего того, во что свято верят аборигены или что померещилось путешественникам, укушенным малярийным комаром, — добавил я авторитетным тоном.