— Кто же их тогда построил, если не фараоны? Может, сами боги?
Ее взгляд дал мне понять, что последний вопрос она задала совершенно серьезно. А почему бы и нет? Во всяком случае, глядя на все то, что нас окружает, можно поверить, что все возможно.
— Современные теории сводятся к одной высокоразвитой пракультуре, которая намного старше египетской, — продолжал я. — Она существовала в те времена, когда Сахара была зелена и плодовита, и ее населяли слоны и носороги.
— А может, «конгозавры»? — Элиши с надеждой посмотрела на меня.
— Вполне возможно. Только до сегодняшнего дня от этой культуры не находили следов, — я пожал плечами. — Все, чем располагали ученые — сомнительные следы, знаки и признаки. По неподтвержденным слухам, на границе Ливии и Судана есть некое захоронение, поиски которого привели к шестигранной пирамиде. Только по непонятным причинам в этой истории оставалось слишком много пробелов. Вполне возможно, что это — всего лишь газетная утка.
— Но здесь-то не утка! — Глаза Элиши блестели. — Если ваши слова — правда, то это значит, что мы наконец-то напали на след, который может доказать все эти теории.
— Это не просто след, а недостающее звено, — возразил я, — и не менее сенсационное, чем открытие мокеле-мбембе.
Я повернулся лицом к фрескам. Каждая последующая картина не была похожа на предыдущую. Но, насколько фантастическими ни были изображения, в них имелся некий общий элемент, деталь, которая представляла собой явную связь с реальностью.
— Посмотрите-ка сюда, — прошептал я и обратил ее взгляд на эту деталь.
Нижняя часть фрески изображала замкнутую подземную Вселенную, своего рода Нижний Мир.
Элиши провела подушечками пальцев по контуру фрески.
— «Конгозавры», — прошептала она, — сотни «конгозавров».
Я наблюдал за тем, как ее пальцы скользили по жирным телам гигантских ящеров, переплетенных между собой. Некоторые из них держали в пасти дугообразные палки, другие — какие-то предметы, напоминавшие телевизоры или сундуки. Или то были книги? Да, дело принимаю все более мистический оборот.
— Некоторые из них, кажется, держат на своей спине свод, — прервала Элиши молчание. — Такое впечатление, словно на них держится вся верхняя половина картины. Была бы я искусствоведом, то сказала бы, что на их плечах покоится фундамент нашего собственного мира, без них все рухнуло бы.
Я кивнул.
— Достаточно прямолинейная символика, не находите? А посмотрите вот сюда. Тут целая вереница людей с носилками, на которых лежат больные или умирающие. И благодаря одному только прикосновению животного они исцеляются. Это что — слезы, которые падают из их глаз?
— Они плачут от страдания рода человеческого.
Кажется, Элиши тронуло то, что она ощутила.
Я глубоко вдохнул.
— Значит, все это время мы ошибались. Люди заселили местность ради этого существа. Они любили и уважали его. Обожествляли. Если это не знак его добросердечия, то я даже не знаю, что еще он может означать.
— А статуи, следовательно, были задуманы для того, чтобы не впускать в святилище непрошенных гостей, — сказала Элиши, — как защита от неверующих. Тем не менее, — она покачала головой, — я все равно не до конца понимаю происходящее…
— Что вы имеете в виду?
Она раскинула руки.
— Да все это. Какая-то мистерия. Вопросы следуют один за другим. Кем были здешние люди, для чего они воздвигли этот храм? Почему они исчезли, что уничтожило их культуру? И вот еще — кто зажег лампы? Вы же не хотите мне сказать, что они горели на протяжении нескольких тысяч лет!
— Вот такое практическое мышление мне в вас и нравится больше всего, — сказал я, подмигнув Элиши. — Предлагаю приостановить все наблюдения, пока мы не выясним, кто скрывается в этой пещере. Понимаю, это сложно, но другого выхода нет.
Элиши подмигнула мне в ответ.
— Вы становитесь настоящим авантюристом. Потрясающие изменения по сравнению с тем парнем, с которым я познакомилась неделю назад.
— Ну, не преувеличивайте, — возразил я, хотя ее комплимент мне очень польстил. — Я чертовски боюсь того, что может ждать нас внизу. И чем дольше мы тут стоим, тем хуже мне становится. Давайте же, наконец, спустимся.
Мы пошли дальше, но на этот раз оказались более целеустремленными и не останавливались возле каждой интересной детали храма.
Цели мы достигли даже раньше, чем предполагали. Скорее всего, иллюзия пространства возникла из-за ламп, — их мерцающий золотистый цвет делал комнату намного больше, чем она была на самом деле. Коридор, в который мы попали, шел метров на пятнадцать вперед, а потом, после крутого изгиба, переходил во вторую комнату. Она по размеру и по форме очень напоминала алтарное помещение.