– Извините. – Она высвободила руку и направилась туда, где Мельбурн разговаривал с ее отцом. По крайней мере, герцог оставил проспект в карете. – С вашего позволения, – сказала она, подав ему руку.
– Конечно. – Он взял ее под руку.
– Это хорошо, – тихо ответила она, когда он повел всю группу к входу. – Иначе я бы подумала, что вы пренебрегаете мной, и снова была бы оскорблена.
Он выдохнул, держась к ней в профиль.
– Если вы дадите мне пощечину здесь, я отвечу вам тем же. – Он, наконец, посмотрел на нее с высоты своего роста. – Считайте, что вы предупреждены.
– Если вы хотите запугать меня, почему не угрожаете поцеловать меня снова?
– Потому что вы хотите, чтобы я поцеловал вас, – пробормотал он.
Медленная улыбка изогнула его рот, и Жозефину обдало жаром. Как мог человек, производящий впечатление строгого и холодного, обладать улыбкой, от которой… сердце замирает?
– Я не хочу, – заявила она запоздало.
– Тогда прекратите спорить со всем, что я говорю.
– Я не спорю.
Улыбаясь, он свободной рукой вытащил карманные часы.
– Девять секунд, – сказал он, снова защелкнув крышку. У Жозефины щеки загорелись, она вцепилась в его рукав, чтобы предъявить встречное обвинение.
– Так вы считаете, что раскусили меня? Да вы понятия обо мне не имеете.
– Тогда просветите меня, принцесса.
Она фыркнула:
– Сначала представьте меня этим нелепым женщинам.
– Скажите это чуть громче, и вас попросят уехать прежде, чем я успею снова взглянуть на часы.
Черт побери! Ей хотелось сбить самоуверенное выражение с его лица. И в то же время она прекрасно понимала, что он не блефует и ударит ее в ответ посреди зала. Она уже видела, как он реагировал на ее возражения, но тогда ей было уместно продемонстрировать свое раздражение. А сейчас не время и не место.
– Прекрасно, – пробормотала она. – Тогда давайте продолжим.
– Хорошо, но не я буду представлять вас. – Он поднял руку, подав кому-то знак.
– Почему?
– По двум причинам. Во-первых, я не желаю оказаться в положении, когда меня выставят, и уж тем более эти особы. И, во-вторых, если…
– Но меня вы поставите в такое положение?
– Вы и так уже на грани, – спокойно ответил он. – И, как я уже сказал, во-вторых, если я представлю вас, пойдут слухи, что я ухаживаю за вами и пытаюсь заставить общество принять вас. Это верный путь к тому, что поступят наоборот.
Это имело смысл.
– Так что, оставляя меня, вы действуете мне во благо, – сказала она огорченно.
Он фыркнул.
– Принцесса Жозефина, это моя тетя, леди Глэдис Тремейн. Тетушка, позвольте представить принцессу Жозефину Эмбри.
Жозефина повернулась к заразительно улыбавшейся дородной даме в синем шелковом платье.
– Добрый вечер, ваше высочество, – сказала дама, присев в реверансе, и оперлась на руку Мельбурна, чтобы выпрямиться.
Запоздало Жозефина кивнула ей:
– Добрый вечер, леди Глэдис.
– Так вы та, о ком говорит половина Лондона, – продолжала тетушка Мельбурна.
– Да, это она, – прокомментировал Мельбурн, ускользая от обеих. – Встретимся через несколько минут.
И Себастьян мгновенно растворился в толпе.
– Возмутительный человек, – пробормотала Жозефина.
– О да, – согласилась его тетя. – Идемте. Сегодня здесь настоящее столпотворение. Думаю, все пришли посмотреть на вас и ваших родителей.
Мельбурна рядом не было, Жозефина наконец улучила момент и осмотрелась вокруг. Залы заполнены до отказа, часть гостей окружила ее родителей, другие собрались вокруг нее. Никто с ней, конечно, не заговаривал, они лишь хотели посмотреть. Она вскинула подбородок и расправила плечи, про себя поблагодарив Мельбурна за подсказку надеть белое. Все другие молодые леди были в белом.
– Когда подойдет наша очередь, – тихо проговорила тетушка Мельбурна, – они зададут вам несколько глупых вопросов, а потом все закивают или поприветствуют вас. – Она усмехнулась.
– Вероятно, это традиция?
– С почтенной пожилой поручительницей вроде меня все у вас пройдет легко, как ни у кого. – Леди Глэдис повела Жозефину к группе женщин, сидевших у стены. – О да, они все здесь. Если они спросят, вальсировали ли вы у Элкинсов, отвечайте, что не помните.
– Вы хотите сказать, что я нигде не могу танцевать вальс без их разрешения?
– Такова традиция. Поверьте, если бы их самих приглашали на вальс, их бы не волновало, что делают другие.
Толпа перед ними расступилась. Как странно, то, о чем она час назад даже не подозревала, стало крайне важным. Ее родителей не заботило, получит она разрешение вальсировать или нет, им важно, чтобы она произвела хорошее впечатление. И из желания вальсировать с Мельбурном не только сегодня, но и в любой следующий вечер она решилась на это.