К сожалению, он был прав. Как это она сама не учла этой возможности! А этот безумец оказался хитрым и понял – да как быстро! – что она задумала.
Будь он проклят! Не хватало еще, чтобы вошла какая-нибудь соседка и поинтересовалась, как леди Уэллер чувствует себя в «интересном положении». Она никому ничего не рассказывала, но служанки каким-то образом что-то пронюхали и растрезвонили по всей деревне.
Мэдди опять попыталась вырваться, но Френсис держал ее как клещами. Он вывел ее из лавки и повел по улице. Со стороны они выглядели просто прогуливающейся парой.
Мэдди хотела позвать на помощь, но вряд ли у кого-либо из встречных было оружие, а Френсис – она не сомневалась – был вооружен. К тому же, как говорил Эйдриан, кузен был метким стрелком.
– Вы все еще такой же хороший стрелок? – спросила она как можно спокойнее, пытаясь как-то отвлечь его.
Он вдруг хихикнул.
– Конечно же, моя дорогая, я постоянно тренируюсь, используя вашего мужа в качестве мишени. Откуда вам знать, что всего несколько дней назад я оставил на вересковой пустоши его бездыханное, истекающее кровью тело?
Мэдлин похолодела и, споткнувшись, чуть не упала.
Эйдриан мертв?
Нет, она этому не верит. Иначе зачем Френсис здесь? Затем, чтобы удостовериться, что у Эйдриана нет наследника, ответила она сама себе. Френсис просто насмехается над ней. Она не поверит, что Эйдриан мертв. Ни за что!
Хотя… Какое это имеет значение, если ее скоро убьют?
Надо подумать о себе и о ребенке, которого она носит. О ребенке Эйдриана. Как ей вырваться из рук этого безумца, не подвергая опасности невинных людей вокруг них?
До конца улицы оставалось всего несколько домов и лавок, а потом этот безумец уведет ее куда захочет, убьет и закопает тело. Никаких свидетелей. Надо что-то придумать!
Как раз в тот момент, когда она собралась вырваться, Мэдди услышала, как знакомый голос позвал ее по имени. Ей показалось, что ее сердце остановилось.
– Эйдриан!
Это был он! Он стоял в конце улицы с пистолетом, направленным на ее похитителя. Виконт выглядел великолепно. Жаль, что ситуация не позволяла полюбоваться его статной фигурой.
– Отпусти мою жену, Френсис, и отойди в сторону, – приказал Эйдриан.
– Ишь, чего захотел, – ответил кузен, так крепко прижав к себе Мэдлин, что она почувствовала отвратительный запах его давно не мытого тела. – Тебе придется постараться не задеть ее, не так ли, братец?
Женщины на улице с криками хватали своих детей, стараясь уберечь их от пуль. Но даже в этот момент уголком глаза Мэдди заметила за окнами лица людей, с любопытством наблюдавших за тем, как будут развиваться события.
Улица замерла в ожидании. Лишь какая-то бродячая собака сначала их облаяла, а потом, поджав хвост, спряталась за каким-то ящиком.
Мэдди похолодела, когда безумец поставил ее перед собой в качестве щита. Он поднял пистолет и прицелился в Эйдриана.
Как поступит Эйдриан? Снова исчезнет?
Эйдриан побледнел, но вид у него был решительный, а рука с пистолетом не дрогнула.
Надо как-то вырваться. Но руки Френсиса по-прежнему держали Мэдди словно железными клещами. Однако стрелять, держа пистолет в одной руке, должно быть, неудобно, подумала Мэдди. А второй он держит ее, и это лишает его равновесия. Она не собирается быть соучастником убийства своего мужа.
И она села.
Села прямо на пыльную дорогу, и кузену пришлось отпустить ее. Она просто позволила своему телу опуститься на землю и поползла, прикрыв голову руками.
Прогремело два выстрела, потом Мэдди услышала, как упало тело. Она боялась поднять голову, боялась увидеть того, кто все еще стоял на ногах. А может быть, убиты оба?
«Боже милосердный, – взмолилась она, – сделай так, чтобы это был не Эйдриан!»
Но ее уже поднимали с земли, и знакомый голос с тревогой спрашивал:
– Мэдлин, как ты? Скажи что-нибудь.
Она подняла голову и, обняв мужа за шею, разрыдалась.
– Если ты и дальше будешь рыдать, то станешь похожа на болотную кикимору, у тебя и так перепачкано грязью лицо. Твои рыдания разрывают мне сердце, Мэдлин. Может, перестанешь?
Мэдди улыбнулась.
– Ты в порядке? – спросил он.
– В полном. Но, Эйдриан, у тебя на куртке кровь!
– Небольшая царапина, – уверил он ее. – Нам надо ехать домой.
– Да, дорогой, – согласилась она. – Мои сестры-близнецы здесь. Ты сможешь, наконец, с ними познакомиться.
– Познакомлюсь с удовольствием. Правда, с еще большим удовольствием я бы остался наедине со своей женой, и чтобы на этот раз никто не стрелял по нашим окнам.
Мэдлин взглянула на распростертое в пыли тело и содрогнулась.
– Ах, Эйдриан, какой же длинный и ужасный путь нам с тобой пришлось пройти!
Он кивнул и поцеловал ее в макушку.
Сзади к ним подошел коренастый мужчина. У него был смущенный вид, но было понятно, что он готов предложить свою помощь.
– Вы в порядке, милорд? Миледи? Почему этот страшный человек пытался причинить зло миледи?
– Этот человек спятил. Он безумец, – сказал Эйдриан. – Леди Уэллер не пострадала, но она едва стоит на ногах. Я хочу отвезти ее домой. Если бы вы могли… э-э… распорядиться… телом, я оплачу все расходы.
– Конечно, конечно. Жаль, что дома нет нашего мирового судьи, но мы сделаем все, что надо.
– Спасибо.
У Мэдлин появилось странное ощущение, что она уже видела этого человека, а потом Мэдлин вспомнила. Это был тот самый деревенский пекарь, который увидел их в беседке, когда она и Эйдриан впервые встретились при столь неблагоприятных и неприличных обстоятельствах. Пекарь тогда был страшно потрясен и смотрел на них с осуждением.
– Эйдриан, – шепнула она на ухо мужу, когда он нес ее по улице. – Ты вспомнил, кто это?
– Да. – Они улыбнулись друг другу, вспомнив все, что тогда было. – Наш старый друг. Теперь он называет нас «милорд» и «миледи», несмотря на то, что мы усеяли трупами всю деревню. Разве я не обещал тебе, что восстановлю твою репутацию и твое доброе имя?
Он поцеловал ее, и она забыла, что ей следовало бы рассердиться.
– Обещал. Ах, Эйдриан, мне так тебя не хватало!
– Поскольку ты наполнила мою пустую жизнь такой любовью, я считаю, что совершил свою самую лучшую сделку. – Его голос немного охрип от волнения. – А теперь ты спасла мою жизнь, так что позволь мне посвятить ее остаток тебе и нашему ребенку – вернее, нашим детям.
Эти слова напомнили Мэдди об осколке, застрявшем в его груди рядом с сердцем, и радость, которая согревала ее, внезапно потускнела.
– Но, Эйдриан, а тот осколок пули? Ты должен сказать мне правду. Сколько времени отпустил тебе доктор?
Эйдриан усадил Мэдди на жеребца, которого оставил привязанным к небольшому дереву, и взял в руки поводья.
– Шесть или девять месяцев.
Так мало? Она смотрела на Эйдриана в ужасе. Неужели он не увидит своего новорожденного ребенка?
– А когда он установил этот срок?
– Два года назад.
– Что? – Она чуть было не свалилась с лошади. – Эйдриан, тебе не приходило в голову, что врач не знал, о чем говорил?
– Большинство из них не знает, моя дорогая, – спокойно ответил Эйдриан. – Я перестал об этом думать. Но если по-честному, то должен тебе передать, что доктор сказал незадолго до того, как ты вышла за меня замуж. Никакой опасности нет.
Она вздохнула с облегчением, хотя все еще не могла до конца избавиться от страха.
– Скажем так, – продолжал Эйдриан, – мы все живем в страхе за то, что наша жизнь и наша любовь может оборваться, моя дорогая. Но я надеюсь, что этого не произойдет, потому что на этот раз мне есть ради чего жить.
Схватившись за луку седла, она наклонилась, а он поставил ногу в стремя и, приподнявшись, поцеловал жену.
– Я надеюсь прожить с тобой долгую счастливую жизнь, моя любимая Мэдлин, – сказал он, и она улыбнулась ему.
На сердце у нее стало легко.