Во время плавания Николай Константинович проникся большой симпатией и уважением к японцам, увидев в них своих будущих союзников. В путевом дневнике «Алтай-Гималаи» он писал:
«Японцы не упускают возможности побывать около пирамид. Эта нация не теряет времени. Надо видеть, как быстро-зорко шевелятся их бинокли и так настойчиво насущны их вопросы. Ничего лишнего. Это не вакантный туризм усталой Европы. „Ведь мы же договоримся, наконец, с Россией“, — деловито, без всякой сентиментальности говорит японец. И деловитость пусть будет залогом сотрудничества. В Каире в мечети сидел мальчик лет семи-восьми и нараспев читал строки Корана. Нельзя было пройти мимо его проникновенного устремления. А в стене той же мечети нагло торчало ядро Наполеона. И тот же завоеватель империи разбил лик великого Сфинкса. Если обезображен Сфинкс Египта, то Сфинкс Азии сбережен великими пустынями. Богатство сердца Азии сохранено, и час его пришел»[263].
Вскоре корабль прибыл на Цейлон в Коломбо. На этом морская часть путешествия Рериха и Шибаева закончилась. Далее путь лежал через Талайманнар и Адамов Мост, затем по восточному побережью на север Индии.
«Наконец, на горизонте показалась земля — Цейлон, и мы причалили в Коломбо, — продолжает свои путевые заметки В. А. Шибаев. — Остановились в гостинице Галле Фас и посетили все местные достопримечательности: побережье Маунт Лавиния, где тяжело нагруженные плодами пальмы низко сгибались над берегом, обласканным прибоем Индийского океана; паломничали по древним храмам Канди. Цейлон поражает богатством своей растительности. Помню, например, огромное изобилие и разнообразие бананов: есть малюсенькие розово-красные, но столь ароматные, что когда снимаем их кожуру, по всей комнате распространяется чудный запах, а другие — такие большие, что одному с ним не справиться. Потом через Талайманнар, мост Адама и Данушкоди, вдоль восточного берега Индии на север в Калькутту. По дороге, конечно, не могли не заглянуть в Адьяр, где наша соотечественница, великая Елена Петровна Блаватская, так ложно и жестоко оклеветанная мировыми скудоумами, когда-то давно сидела на той же каменной скамье у впадения реки Адьярки (как она нарекла ее) в Бенгальский залив, где сидели и мы. Николай Константинович подарил учрежденному ею для исследования великих основ древневосточной философии обществу картину „Вестник“ — но боюсь, что этого так и не поняли и позднее предались идолопоклонению молодому индусу [Кришнамурти] и автократическому правлению председателя [Анни Безант]»[264].
Тогда, в 1925 году, индийская теософская газета «Новая Индия», главным редактором которой была президент Теософского общества Анни Безант, восторженно писала:
«18 января, в воскресенье утром, профессор Николай Рерих подарил музею в Адьяре свою картину „Вестник“ как дань памяти о мадам Блаватской. Доктор Д. Г. Казинс представил профессора Рериха собравшимся на церемонию. Он сказал, что имя Рериха стало известно с тех пор, как художник открыл миру свое возвышенное видение Прекрасного.
Затем профессор Н. К. Рерих снял покрывало с картины и сказал: „В этом доме Света позвольте мне вручить картину, посвященную Елене Петровне Блаватской. Пусть она явится завязью будущего Музея имени Блаватской, который примет девиз: „Красота есть одеяние Истины““… Принимая картину от лица президента Теософского общества, отсутствующего в настоящий момент в Адьяре, господин К. Джинараджадаса сказал, что профессор Рерих проделал значительную работу по синтезу искусств. Он основал в Америке институт, где все виды искусств смогли быть объединены вместе. Такой синтез ставил задачу дать то, чего не дали великие достижения религии, философии или науки. Люди недостаточно постигли в себе чудо воскрешения Господа, что всегда так прекрасно было проявлено в искусстве. Они имели склонность воспринимать искусство просто как эстетическое удовольствие»[265].
Индийский теософский журнал «Мадрасская почта» писал: