Между тем английский консул в Пондишери вовсе и не думал проводить врачебное освидетельствование жены Рериха, он в мягкой форме отказал Н. К. Рериху, заявив, что медицина не его профиль.
17 ноября генерал Бахадур Ладен Ла официально заявил английским властям, что, по его сведениям, Н. К. Рерих находится на «советской службе» и что он участвовал в распространении «найденных в погребах Индии» антиправительственных листовок. Немедленно последовал протест со стороны рериховских организаций, а 21 ноября было составлено письмо английской королеве. 25 ноября из Лондона пришел ответ, что виза Рериху будет выдана с условием, что он поедет в Кулу и заберет жену.
Положение создалось крайне неприятное, такого обещания Николай Константинович дать не мог. Один из сотрудников музея был срочно командирован в Лондон, где, несмотря на уверения английских чиновников в симпатиях Н. К. Рериха к большевикам и революционерам, он все же сумел добиться визы для Николая Константиновича и его сына.
5 декабря 1930 года виза была выдана. Через месяц пребывания в Пондишери Н. К. Рерих получил разрешение на поездку в Кулу, правда, с оговорками и ограничениями: «Профессору Рериху было дано разрешение посетить Британскую Индию на условиях покинуть ее, в случае необходимости, в течение трех месяцев»[370].
Но это было уже не страшно, Николай Константинович и на этот раз вышел победителем. Вот что он писал потом в дневнике:
«После месяца пребывания в знойном Пондишери мы в одно прекрасное утро на площади увидели чапраси (служащего) британского консула, бегущего к нам, махая какой-то бумагой. Оказывается, виза от вице-короля. В последнее свидание с нами британский консул удивленно спрашивал:
— В конце концов, скажите, что все это значит?
Мы отвечали:
— Если даже вы не знаете, то как же нам знать?
Некоторые злые языки поговаривали, что все то дело устроено нами же для рекламы, настолько непонятен был этот нелепейший эпизод от начала до конца. Но кто возместит потраченное время и огромные расходы, вызванные всеми этими перипетиями? Когда смотрю на толстенную папку нашего визного дела, то даже невероятно бывает вспомнить все вреднейшие человеческие попытки пресечь культурную работу. Но с тех пор в мире произошло столько всяких злостных ухищрений, что наш эпизод, длившийся без малого год, становится лишь одним из показателей современной „цивилизации“, быстро утрачивающей всякую человечность»[371].
ПАКТ РЕРИХА
Идея создания международной организации по охране культурных ценностей возникла у Н. К. Рериха еще до революции, в 1904 году, в Петербурге.
Замысел проекта сформировался в общественный договор всех стран мира под названием «Пакт Рериха» только к 1929 году. Николай Константинович начал активно привлекать к осуществлению своего плана видных общественных деятелей Америки.
Зинаида Лихтман в 1929 году написала в своем дневнике: «Затем пришли Николай Константинович и Светик. Н. К. говорит, что интересно, что [Уильям] Бора ответит на план of Art Treasures Protection [Защиты сокровищ искусства], который они оставили у него»[372].
Задуманный Николаем Константиновичем Пакт сразу нашел поддержку у многих конгрессменов и политиков. Было решено обнародовать проект и дать о нем информацию, но многие газеты не захотели печатать текст рериховского Пакта, считая его несерьезной забавой известного художника. Зинаида Лихтман 12 февраля 1930 года с сожалением писала:
«Хотя Фрэнсис и дала вчера в пять газет „Roerich Pact“, сегодня ни в одной из них ничего об этом не появилось. Николай Константинович очень огорчен этим отношением прессы»[373].
И только одна газета, «New York Times»[374], в этот день напечатала заметку о «Пакте Рериха».
За время пребывания Николая Константиновича в Европе его проекты обрели последователей во многих странах, и уже начиная с 1929 года можно было писать историю создания Пакта.
В Нью-Йорке первые комитеты учредили в 1929 году, а в Париже и Брюгге — в 1930 году.
Из разных государств стали поступать приветственные письма, выражавшие восхищение идеей создания «Знамени Мира» и одобрение Пакта. Это движение породило многих энтузиастов. Поэт Марк Шено (Chesneau) и писатель Александр Лемариес (Lesmaries) совершали турне по городам Франции, призывая всех присоединиться к благородной миссии Н. К. Рериха. Две французские академии, «Academic des Baux-Arts» и «Academic des Sciences Morales et Politiques», одни из первых поддержали проект «Знамени Мира», были написаны докторские диссертации, посвященные рериховскому движению.