Сам Николай Рерих довольно скупо рассказывал о совместной со Стравинским работе над скандальным и всемирно известным балетом.
«Вспомним музыкантов и писателей, русских и иностранцев, бывших в Талашкине, — писал Николай Рерих. — Стравинский на балясине Малютинского теремка написал лад из „Весны священной“… Но часто, ох как часто лучшие мечты оказывались искаженными. В 1913 году в „Весне священной“ заднее панно картины, к моему ужасу, вместо полусферы начали вешать павильоном со складками по углам — поперек пейзажа. Позвал Дягилева: „Смотри, что за ужас!“ Дягилев вскинул монокль и, увидев, что дело безнадежно, „успокоил“: „Да ведь смотреть-то кто будет!“ На том и кончилось»[149].
МОЛОДОЙ ДА РАННИЙ
Назначение 30-летнего Николая Рериха на должность директора школы Общества поощрения художеств в 1906 году, естественно, не могло не вызвать зависти и негодования многих молодых и пожилых художников. «Молодой да ранний», — называли его мирискусники.
В день вступления в должность в почтовый ящик Общества поощрения художеств было опущено несколько анонимных писем, среди которых самым безобидным был текст такого содержания:
«Делай, негодяй, революционную Школу Императорскую».
Подобные письма появлялись и среди домашней почты Николая Константиновича.
С приходом нового директора школа Общества поощрения художеств совершенно изменилась. Были приглашены новые преподаватели: В. В. Матэ, Я. Ф. Ционглинский, которого Рерих знал по выставкам «Мира искусства», А. Афанасьев, автор иллюстраций к сказке П. Ершова «Конек-Горбунок», и график И. Я. Билибин. Пришли в школу и старые товарищи по мастерской Куинджи — К. К. Вроблевский, В. И. Зарубин, А. А. Рылов и Н. П. Химона, художественный критик С. К. Маковский, архитектор А. В. Щусев, скульптор И. Андреолетти и многие другие.
Такой смене преподавательского состава, естественно, препятствовали ставший теперь вице-председателем Общества М. П. Боткин и вице-президент Академии художеств граф И. И. Толстой. Правда, и у Рериха тоже нашлись высокие покровители — принцесса Е. М. Ольденбургская, председательница Общества поощрения художеств.
В первый же год Н. К. Рерих восстановил в школе педагогический совет, который был почти упразднен прежним директором Сабанеевым. При старом директоре функции совета были сведены к тому, что два раза в год, накануне экзаменов, члены совета посещали классы и высказывали свое мнение, с которым, конечно, никто не считался. При Николае Константиновиче он стал руководящим органом школы, все планы обсуждались вначале на совете, а потом утверждались директором школы.
Театральный художник Елена Михайловна Бебутова-Кузнецова, представительница русского авангарда 1920–1930-х годов, а в то время ученица школы Общества поощрения художеств, вспоминала, как однажды, во время очередной весенней выставки ученических работ, приехала жена петербургского градоначальника в сопровождении одного из своих знакомых и властно заявила, что хочет немедленно перед открытием осмотреть выставку учащихся. Она буквально оббежала все залы и, ничего не сказав, тут же уехала. А через час по телефону позвонил градоначальник и потребовал директора Художественной школы. Рерих взял трубку.