— Так сейчас Спаситель уезжает? Так? Работа закончена, и ты можешь вернуться в реальную жизнь? Отлично, тогда прошу прощения, мисс Свон, но вынуждена указать, что Вы некачественно сделали Вашу работу.
Эмма в шоке смотрела на Реджину
— Прошу прощения? Я разрушила твое чертово проклятие!
— Вроде, — глумилась Реджина, — ну мы все еще здесь, так что явно не разрушила. Но, с другой стороны, разве у всех есть счастливый конец? Я не думаю, что ты веришь в это, не так ли?
— С моей точки зрения, я закончила со всеми делами — язвительно заметила Эмма. Она все еще крепко удерживала руль, в то время как нога задерживалась над тормозом, как заряженный пистолет.
— А что по поводу мальчика? — спросила Реджина.
— Генри? — нахмурилась Эмма.
— Нет, если бы я имела в виду Генри, то сказала Генри, — закатила глаза Реджина, а затем пожала плечами, — мальчик, который оставил тебя умирать в том здании.
— А что по поводу него? — раздраженно спросила Эмма
— Ну, я не думаю, что это звучит, как счастливый конец, ведь так? Что он говорил о своем отце? — спросила Реджина, — или он не имеет значения? Или ты только сосредоточилась на людях, о которых заботишься? Ты Спаситель, который спасает только тех людей, о которых он беспокоится?
— Нет. Реджина, не выводи меня, — ответила Эмма так, что аж костяшки пальцев на руках побелели от злости.
— Мне надо подтолкнуть тебя или вывести, или ты все же скажешь мне, что происходит? — кричала Реджина на блондинку. От такого крика, Эмма вздрогнула, поскольку это было самое эмоциональное, что она слышала от брюнетки.
— Почему тебя так это заботит? — в ответ прокричала Эмма.
— Потому, что я не могу стоять и смотреть, как ты разваливаешься на части, — вздохнула Реджина, а затем глубоко вздохнула, — пожалуйста, скажи, что творится у тебя в голове, а затем…затем я уйду, я оставлю тебя, и ты сможешь уехать или что тебе будет угодно. Только, пожалуйста, скажи мне, что происходит, только честно.
Эмма уставилась на Реджину, которая смотрела на свои руки. Эмма могла бы солгать, но она полагала, что Реджина будет в состоянии прочитать ее. Да и, возможно, у брюнетки есть своя собственная суперсила распознавания лжи.
— Я… — колебалась Эмма, — я…боюсь одиночества.
Реджина понимающе кивнула, а затем указала Эмме продолжить. Реджина знала, что одно неверное слово может сломать блондинку и любой шанс на помощь.
— Я чувствую себя так чертовски одиноко, — прошептала Эмма, заливаясь слезами, — и не говори, что это не так, потому что я…одиночество не определяется людьми, которыми ты окружен…
— Нет, — как аргумент, ответила Реджина, — ты можешь быть одинока в комнате, полной людей. Одиночество — это чувство.
— Да, — кивнула Эмма, смотря на Реджину.
Они обе смотрели друг-на-друга, пока Реджина не прервала этот момент
— Это все началось с меня, не так ли?
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Эмма.
— Потому что я сделала тебя законным опекуном Генри, — объясняла Реджина, — или потому, что я воспроизвела события, которые напомнили тебе о жизни в приемных семьях? Ну или и то, и другое.
— Это не твоя вина, а моя, — грустно покачала головой Эмма, — я единственная, кто все испортила. Я даже сама этого не понимала половину времени.
— Тогда позволь тебе помочь, — предложила Реджина, — ты чувствуешь себя одинокой, будто ты никому не принадлежишь.
Эмма кивнула в знак согласия.
— Будто все, что ты имеешь, отнимают у тебя? — спросила Реджина.
— Да, — дрожащим голосом ответила Эмма. Все ее лицо было заплаканное.
Реджина облизала губы, попытавшись что-то сказать, а затем посмотрела на Эмму:
— Ты не хочешь выйти из машины? Я немного обеспокоена тем, что ты не убираешь ногу с тормоза, и мы приближаемся к черте.
Эмма моргнула, осознавая ситуацию, а затем, резко остановившись перед чертой, попыталась припарковать автомобиль.
— Спасибо, — облегченно выдохнула Реджина, — Эмма, я не собираюсь прикидываться, словно я понимаю, что происходит у тебя в голове. Но не думай, будто я не понимаю тебя, ведь я испытывала подобные чувства, и скажу тебе честно — бегство не поможет.
Эмма покачала головой, отводя взгляд от Реджины.