— Входи, — прозвучал мягкий голос Реджины.
Реджина сидела за огромным столом, копаясь в бумажках. На ней были одеты очки, казалось, что они смягчают черты ее лица.
— Эй, — поприветствовала ее Эмма, стоя в дверном проеме.
— Наконец, удалось сбежать? — улыбнулась Реджина.
— О, да, — вздохнула Эмма, — Снежка немного обезумела с этой беременностью, неужто и я такая была?
Эмма смотрела на камин, а затем перевела взгляд на огромную груду бумаг на столе Реджины.
— Пожалуй, я пойду, не буду мешать…
— Не уходи, — хрипло проговорила Реджина, — с удовольствием оторвусь от работы, пожалуйста, присаживайся.
Она жестом указала на кресло-бочонок, что стоял напротив стола. Улыбнувшись, Эмма подошла к креслу и уселась в нем поудобней.
— Над чем работаешь?
— Налоги, финансирование учебного плана, покупка нового медицинского оборудования, — перечислила Реджина.
— Подожди, ты … занимаешься городским бюджетом? — нахмурилась Эмма.
— Да, — ответила Реджина, перекладывая бумаги, — как ты думаешь, из чего тебе платили каждый месяц? Сверчок же Мэр.
— Ты до сих пор занимаешься работой мэра? — моргала Эмма.
— Какой-то частью — да. Финансы — не сильная сторона Арчи, — призналась Реджина.
— Ты … проводишь свои вечера за планированием городского бюджета и финансирования? — удивленно спросила Эмма.
— Не все из этого, — поправила ее Реджина, — но некоторое, да.
— Они не могли этого сделать, ведь так? Они и понятия не имеют, как управлять этим городом, — улыбнулась Эмма, качая головой.
Реджина улыбнулась.
— Нет, они отобрали это у меня, а затем попросили меня заняться этим. Да и честно говоря, проще самой разобраться с этой бумажной волокитой.
Эмма кивнула, и, прежде, чем она смогла сказать, Реджина задала вопрос:
— Как прошла терапия?
— Болезненно, — солгала Эмма.
— Я полагала, что это должно помочь тебе, а не причинять боль, — хмурясь, предположила Реджина.
— Судя по всему, без труда и рыбку не вытянуть из пруда, — пожала плечами Эмма, — все в порядке.
— Может мне еще раз взглянуть на рану? — предложила бывшая мэр.
— Нет, ни за что, — подняла руки вверх Эмма, — я не хочу, чтобы ты снова себе навредила, я в порядке. Я пройду несколько недель этой несчастной терапии, и все будет в порядке.
— Ладно, но если через восемь недель тебе не станет лучше, то мы вернемся к этому разговору, — кивнула Реджина.
У Эммы не было намерения навредить Реджине, так же и не было намерения с ней спорить, так что она просто кивнула в знак согласия.
— Я сказала своим родителям о том, что живу у тебя, — сказала Эмма, с интересом наблюдая за реакцией Реджины.
— Я поняла. Ожидать ли мне Прекрасного с мечом, который ворвётся ко мне в окно? — подняв бровь, поинтересовалась Реджина.
— Нет, казалось, будто они…на удивление спокойно восприняли; даже счастливы, что так произошло, — ответила Эмма.
— Может гормоны твоей беременной матери не позволяют ей трезво оценивать ситуацию? — засомневалась Реджина.
— Возможно, — сказала Эмма, — кстати, ты знаешь Джона Батла?
— Конечно, — кивнула Реджина.
— У него есть сын, — сказала ей Эмма.
— Это он оставил тебя там? — Реджина со злости сжала кулак, когда Эмма кивнула, — Джон Батл был одним из моих лучших стражей.
Смотря на Реджину, Эмма поняла, что те слова, которые только что сказала женщина, казались такими странными и вне контекста. Женщина, которая сидела напротив Эммы носила мягкий сиреневый свитер; волосы, спадавшие каскадом, заправлены за уши; очки, которые она надевала, сидя за документами при тусклом свете. Даже думать о том, что она командовала армией, было просто нелепо.
— Я не знала, что у него есть сын, — тихо прошептала Реджина, — но тогда я вообще ни о чем не заботилась.
— Он работает на консервном заводе, я еще с ним не разговаривала. Я хочу покопаться, может, найду что-то на него, — говорила ей Эмма, — многие дети утверждают, что родители вредят им, но это не всегда правда.
— Некоторые дети утверждают, что их мама — Злая Королева, — с пониманием смотрела Реджина на Эмму, а затем поднялась с кресла, — уже поздно, пора ложиться.