— Надежда всегда есть, Шутник.
Наверное, сейчас она и сама в этом не была уверена, учитывая множество перезапусков, и она готова была сдаться в любую секунду, но… Но чтоб кости её побрали, эту решимость.
Как же она желалет умереть
— не уверен, малая, — он вздохнул.
О Боги, как же она ненавидела и любила это прозвище — это ей даже до конца неизвестно. Но она любила, когда он так звал её.
— мы слишком долго живём под землёй, и порою просто кажется, что никакой поверхности просто не существует.
Она подозревала, что явно что-то случилось, но он, Шутник, наверняка ей ничего не расскажет.
Кроме того, она и сама теряла веру в вероятное существование выхода из Подземелья. Последний человек, что упал сюда до неё, — жёлтая душа, справедливость. Если верить словам Ториэль, то это было пятнадцать лет тому назад, до того, как Фриск упала в Подземелье — сейчас это уже было двадцать три года назад. Не мудрено, что монстры могли потерять надежду.
— Шутник… Знаешь, я думаю, что просто всем вам не хватает немного решительности, чтобы выбраться. Наверное, Поверхность замечательна, — она поджала губы, неуверенная в собственных словах, — и я верю, что монстры однажды смогут выбраться. Этот день наверняка наступит. Кость даю!
Она чуть подалась вперед, прижавшись лбом к уже не столь холодному камню, из которого сделана дверь.
Фриск в это верила и старалась не терять решимость, но и вместе с тем она понимала, что, возможно, этот момент может никогда и не наступить.
— у моего брата получилось стать главой королевской гвардии, я его почти не вижу, учитывая всю работу в лаборатории и его новую должность. мой напарник, доктор альфис, уже, кажется, сдалась. даже смотря на вечно бойкую рыбёху, я понимаю, что и она постепенно сдаётся. пушистый король заболел — выкарабкается, конечно, но костно смотреть на него такого. мне вот даже шутить не хочется.
Он усмехнулся, но слишком печально — мне было слышно это, — и говорил он далеко не с позитивом.
Она удивилась. Он сам решил ей всё рассказать, и она была бы рада, если всё не было так печально. Сжав кулаки, девушка стукнула ими по двери и снова поджала губы. Она вновь ошиблась и в этот раз просто струсила. Девушка хотела им помочь, но не знала, как. Не знала…
Демон
Фриск понимала, что монстриха её не простит, но она хочет уже что-то сделать, и отсиживаться в четырёх стенах ей просто надоело! Девушка чуть зажмурилась, сжала ладони в кулаки, чувствуя, как царапает кожу о камень. Пару солёных капель упали ей на руку, что Фриск заметила и тут же смахнула слёзы. Ей надо быть решительной. Даже сейчас.
— Я скоро вернусь, — только и сказала девушка, поспешив обратно домой.
Решительная поспешно поднялась наверх, осторожно ступая по каменным ступеням и осторожно выглядывая, прислушиваясь к звукам. Никого не было, мёртвая тишина. Понимая, что мама ещё не вернулась, девушка осторожно пробралась в свою комнату — на всякий случай, если в дом решил заглянуть кто-то из жителей Руин. Они частенько гостили в доме Ториэль и слушали её рассказы по установленным ею же дням. Это были редкие и приятные вечерки — хотя тут, в Подземелье, всегда вечер.
Закрыв дверь, — скорее по привычке, — девушка быстро открыла шкаф, взяла крайне необходимые ей вещи — запасную одежду, расчёску и мешочек монет, что она накопила — этого должно было хватить. Положив это в небольшого размера сумку, Фриск подошла к окну, которое открывало вид на задний двор, — там они частенько занимались уроками с Ториэль, — приоткрыла ставни и выглянула.
— Флауи, — тихонько позвала она цветок.
Он не заставил себя ждать.
Чару было звать почти бесполезно — она появиться с вероятностью 0,0000001%.
— Чего нужно? — он появился из-под земли.
Середина — лицо цветка — выглядела недовольно.
Как будто она оторвала его от несуществующего важного дела.
— Я хочу помочь им снова. Хочу рассказать Шутнику всё.
Она увидела, как лицо цветка стало сначала удивлённым, потом оно резко поменялось на злобное, а после — на задумчивое. Флауи молчал некоторое время, приложив пару лепестков к своему центру. А Фриск лишь ждала, хотя и желала поспешить — и дело не только в Ториэль, но ещё и в её желании, решимости.
— А тот мешок костей ведь помнит сохранения, но не сбросы, да? — риторически спросил тот у самого себя, нежели у Фриск. Скорее всего, так и было, но она всё же кивнула. — А знаешь, он, возможно, сможет нам помочь. Он же учёный, да? Попробуй, чего уж терять, у нас пока всё равно идей нет, — и он скрылся под землёй.
Девушка мельком улыбнулась и кивнула. Она давно думала об этом, чтобы рассказать ему всё, и, возможно, он поможет ей. Всё же он тоже, наверное, хочет увидеть мир снаружи.
Забросив на плечо сумку, Фриск осторожно вышла из комнаты, пробралась на кухню и поняла точно одно — сейчас дома абсолютно никого нет.
Как-то был случай, что приёмная мать оставила наблюдать за дочерью Напстаблука — Фриск тогда жутко испугалась, когда приведение застало её за разговором с собой. А ведь тогда она говорила с Чарой — редкий случай, по правде говоря, — и первый человек, что упал в Подземелье, был невидим даже для призрака (подобно которому Чара, впрочем, и была). Потому приходится быть предельно осторожной.
Взяв кусочек пирога и немного воды, девушка наскоро написала сообщение Ториэль на листочке — извинение. Фриск оставила его на столе. Она знала, что монстриха наверняка будет горевать, корить себя за то, что недоглядела. Но решительной нужно было им помочь. К тому же Фриск хотела помочь и себе тоже — достало умирать. Надоели сбросы.
Кивнув себе, девушка поспешила к обратно к выходу, прошла коридор и приблизилась к двери, приложив руки к холодному камню.
========== Глава 2. Болезнь с привкусом страха. ==========
Она до сих пор помнила тот перезапуск. Он казался ей самым ужасным — Фриск впервые испытала тогда жуткое чувство, которое нельзя сравнить ни с чем.
Решительная душа тогда, как и обычно, вышла из Руин, будучи маленькой одиннадцатилетней девочкой. На плече висела неизменная сумка, которая всегда была при Фриск. Фриск в тот раз убежала из Руин прежде, чем что-либо спросить или сказать Ториэль — девочка хотела выбраться из того места как можно быстрее и добраться до Сноудина. План был её тогда на удивление прост — ни с кем не контактировать. Посчитав это за отличный, безупречный план, решительная ловко избегала встречи с Ториэль и прочими монстрами Руин. Но самое сложное было впереди.
Когда девочка дошла до первой ловушки, которую уж больно сложно так назвать, она ощутила на себе взгляд, а после услышала треск ветки. Она с горечью тогда повернулась, понимая, что плану не суждено сбыться. Она думала было заговорить с костлявым другом, но не успела ничего даже сделать — множество костей проткнули её хрупкое тело, а перед тем, как потерять сознание, она увидела дьявольскую улыбку и горящую разноцветным огнём глазницу. Она навсегда запомнила тот взгляд и запомнила то чувство, которое ей трудно описать и сейчас.
Она тут же сбросила игру и проснулась снова на тех цветах, беззвучно плача — она даже не знала, по какой именно причине: боли от предательства или перезапуска? Шутник как-то предупреждал её, — нет, всегда предупреждал, — что если бы не то обещание «пушистой леди», то она давно бы была мертва. И это случилось.
Холодок прошёлся по коже, стоило вспомнить те ощущения. Она не была уверена, что Ториэль просила об общении Шутника и сейчас, но желание и решимость спасти всех монстров были куда сильней.
Фриск толкнула дверь с небольшим усилием, осторожно выглянула и выдохнула клубок пара.
Никого.
Она посмотрела на кусты слева, горестно подмечая, что там всё ещё неуклюже спрятана камера — блеск от линзы объектива был отчётливо виден. Повернувшись и посмотрев вправо, девушка сжала кулаки.
Ну и где же Шутник? Она ведь просила его подождать тут, её не было всего минут двадцать от силы.
Упрямо решив идти вперёд, Фриск шагнула на засыпанную снегом дорогу, ощущая холод. Лёгкие ботинки, что она чаще всего носила, теперь напрочь промокнут. Из-за этого девушка уже мысленно давала себе оплеуху — она забыла, насколько тут холодно. А с потолка падал мелкий снежок — Фриск всегда удивлялась, откуда он здесь, если всё это место под землёй. Обхватив себя за плечи, девушка продолжила свой путь и двигалась прямо, в одним момент осторожно перешагнув ветку, лежащую на снегу.