Фриск усмехнулась, присела на диван и взяла в руки стопку бумаг. Она так и не успела дочитать весь отчёт по проделанной Шутником работы, пока Андайн её стригла. Так что пока она ждёт хозяев дома, решительная душа может позволить себе спокойной и мирно дочитать оставшиеся пару листов.
Впрочем, интересного и понятного для неё там мало. Она всё равно потом попросит Шутника ей всё более понятно и вкратце объяснить. Просто ей хотелось лично посмотреть на всё то, что скелет сделал, и каков итог, пусть и неясный для неё.
Всякий раз, видя заумные и слишком сложные фразы, девушка хмурилась и чуть ли не вертела листы в руках, пытаясь понять, что имелось в виду. Но даже так ей стало мало что ясно. Какие-то вмешательства, колебания магии и временные разрывы, а также что-то про другое время, измерение и Поверхность. Опять же, всё соединить в одно она никак не могла, а картина получалась слишком масленной. Очередная строчка, в которой говорилось о выводе эксперимента. Исправить может лишь тот, кто начал, что-то про плату, что-то с кем-то резонирует.
В общем, всё было слишком непонятно и сложно.
Уныло вздохнув, Фриск вернула стопку на место.
Она проживала в этом доме уже десять дней, за которые единственным продвижением было то, что она, во-первых, обстригла себе волосы, во-вторых, научилась, пусть и слабо, контролировать магию, из-за связи которая передалась Фриск. Девушка ужасно не хотела даже учиться ею пользоваться, потому как боялась её — магия была той частью Шутника, которую решительная душа всегда боялась.
Геноцид давал о себе знать парочкой страхов.
Однако старший скелет настоял на том, чтобы Фриск немного научилась ей пользоваться, да хоть для самообороны. Впрочем, даже если она боялась этой силы и не желала ею пользоваться, то она не могла не согласиться с Шутником, даже вспоминая тот отрывок её давних воспоминаний. Невольно воспользовалась магией, будучи под властью гнева к тому человеку, Фриск могла его убить, будь он тогда осязаем. Лишь потому она и согласилась на это глупое обучение, которое в результате вёл не только Санс, но и Папирус с Андайн, из-за чего теперь на теле девушки появилось пару десятков мелких ссадин и синяков. Красота да и только!
Внезапно Фриск почувствовала, как сердце забилось чаще, и повернула голову в сторону входа, уже прекрасно зная, отчего появлялось это ощущение.
— воу, тебе идёт так куда больше, милая.
Скелет стоял с привычной улыбкой, придирчиво осматривал Фриск и даже чуть слышно присвистнул. Шутник находился чуть ли не у самого порога, всё же позволяя пройти и своему брату. Тот зашёл в дом, отряхнулся и последовал примеру старшего брата, разве что с небольшим отличием: свистнул громко и звонко, поднимая большой палец правой руки вверх.
— ФРИСК, ТЕБЕ ОЧЕНЬ ИДЁТ, И ТВОИ НЕОБЫЧНЫЕ ГЛАЗА ТЕПЕРЬ КУДА ЯРЧЕ ВЫДЕЛЯЮТСЯ!
Девушка лукаво усмехнулась, кивнула и поблагодарила обоих скелетов.
Папирус не следит за своими словами или говорит что на уме, не предполагая, что может так невольно ранить окружающих.
Она не любила, когда кто-то заострял внимание на её глазах, потому невольно захотела прикрыть их хоть руками, хоть веками, лишь бы этот страх исчез, но она подавила и это склизкое чувство, и желание.
— прочитала? — спросил Шутник.
Он присел рядом и легко взъерошил волосы Фриск, отгоняя все её плохие и противные мысли прочь.
Папирус тут же скрылся на кухне, а вслед за ним вскоре подтянулась и Андайн, что лишь спустя пару минут после скелетов появилась в доме.
— Ничего не поняла из всего этого, — взгляд снова проскользнул по строчкам на бумагах, а голос был немного печальным.
— ну, такое просто не поймёшь, пожалуй, — он пожал плечами и понимающе усмехнулся. Всё же и он не всегда всё знал о физике и прочей головной боли в виде законов, экспериментов, теорий, не имеющих временами и основу-то. — если кратко и понятно, то дело в тебе, — он указал на Фриск.
Девушка чуть наклонила голову и непонимающе посмотрела на Шутника.
В комнату тут же зашли два других монстра, в руках которых было по две тарелки с кусочками пирога. Младший скелет сел на диван возле брата, а русалка в кресло справа от Фриск.
Решительная недоверчиво глянула на поставленную ей тарелку и осторожно взяла в руки вилку.
Она сейчас очень сильно надеялась, что готовила Андайн. Если это было сделано младшим скелетом, то пусть еда на вид и выглядит очень даже вкусно, на самом же деле она будет ужасно противной и несъедобной. Пусть русалка давала пару уроков кулинарии когда-то давно, Папирус всё равно так и не улучшил свои навыки готовки, а Андайн дальше его учить по какой-то причине не решалась. А ведь русалка та-а-а-ак вкусно готовила, что могла бы идти наравне с Ториэль. Трудно признать, но это так.
— Мне тоже непонятно. Причём тут фрик? — довольно устроившись в кресле, спросила Андайн.
В руках она уже держала тарелку с пирогом и откусила один кусочек, нанизанный на вилку.
Решив, что тоже можно поесть, Фриск откусила небольшой кусочек, улыбнувшись.
Вкусно, очень-очень вкусно!
После стряпни Ториэль шатенка любила разве что еду Андайн и Шутника — да, эти кулинары могли поистине удивить и поразить девушку, которой готовка не давалась. Тому как-то было доказательство в виде сгоревшего дома русалки. О, как Андайн тогда была зла! Фриск в ужасе быстро ретировалась с места преступления, крича извинения.
Наслаждаясь трапезой, девушка откинулась на спинку дивана и глянула на стопку бумаг.
Они рассказали им всё — пришлось. Теперь Папирус и Андайн знали о временных линиях, способностях души Фриск и о том, что они пытаются сделать и что происходит. Пришлось долго и даже немного нудно всё объяснять, но они с Шутником это сделали. Так что Папирус и Андайн были вторыми, кому стало известно о сбросах и прочей шелухе. Конечно, они долго не верили и даже принять такой исход не могли, потому как для них это было даже какой-то дикостью, но Фриск смогла им всё легко и просто доказать: рассказала то, чего знать в этой временной линии не могла и в помине, и такого доказательства хватило сполна.
— ну, учитывая старые эксперименты и данные, собранные со сброса, то фриск… ты что-то очень плохое натворила на поверхности, что и явилось тебе расплатой в подземелье. это место пропитано насквозь магией, и не простой, а древней и очень старой, так что… можно сказать, что ты совершила что-то вроде греха.
Шутник пожал плечами, говорил спокойно и тщательно подбирал слова, чтобы всем и всё было ясно.
— Что?.. Но я не… — она бормотала себе под нос, невнятно выговаривая слова.
Девушка всё ещё не понимала, смотрела то на Шутника, то на Папируса, то на русалку.
Она ничего не понимала! Какой грех? Что она такого совершила? Что всё это могло значить?
— САНС, ТЫ УВЕРЕН? ОНА ЖЕ И МУХИ НЕ ОБИДИТ!
Воскликнул младший скелет, видимо, также не веря, что девушка могла что-то сделать.
— Поддерживаю, тут явно какая-то ошибка, — нахмурилась русалка.
Андайн даже забыла на мгновение про кусочек пирога, который она только что взяла с тарелки, и тот медленно, но верно спадал с вилки.
— ошибки нет, все расчёты верны, — тут же ответил скелет, жуя неведомым образом свою порцию пирога. — к тому же, грехов существует предостаточно, чтобы погадать, но понять и найти проблему надо.
А Фриск, будь она не занята думами о том, что могла бы сделать, непременно засмеялась бы.
Она могла обидеть не только муху, как выразился Папирус, она могла вырезать всё Подземелье, что делала не раз и не два. Она бы себя ангелом никогда и в жизнь не назвала. Но раз она совершила что-то, будучи ещё на Поверхности, то геноцид тут не причём, а значит, что-то другое.
Да она ведь… Она даже не помнит жизнь там, где светит Солнце! Как тогда она может что-то знать? Что она могла такого натворить?