Сон словно рукой сняло — девушка была чуть смущена, но больше всего в данной ситуации руководило ею исключительно беспокойство за скелета.
— малая, не стоит, — отмахнулся было Шутник, надеясь подняться и присесть на стул.
Шутник мог бы вполне себе поспать за компьютерным столом, как часто делал во время исследований.
Но тут было главное слово «мог бы». Девушка резко повалила его обратно и буквально буравила взглядом, заставляя того лежать на месте.
— Шутник, я знаю, что ты сильный и так далее, — она знала, потому что испытала на себе это не раз, — но позволь тебе помочь уже, я беспокоюсь.
Девушка отпустила его плечо, но не перестала смотреть тому в глаза. Точнее, глазницы.
Это игра в гляделки длилась недолго, и вскоре скелет сдался, удостоверившись пару раз, что она действительно не против поспать вместе. Фриск, когда увидела спину скелета и услышала его тихое сопение, позволила себе улыбнуться. Сон быстро его уморил, и девушка была не только рада своей маленькой победе — Санс позволил себе подставить спину тому, кто некогда убивал его, пусть он об этом и не знает.
Она не решалась рассказывать ему о геноциде, о тех жутких временных линиях, о прахе на её руках — к тому же, она в такие моменты никогда не руководила своим телом, словно была марионеткой. Ей казалось, что марионетка в руках разума, что обезумел от множества перезапусков и неудачных попыток, множества смертей и беззвучно пролитых слёз. Это больно, когда тебя убивают те, с кем ты не раз подружилась, пусть и в прошлом, которое никто не помнит. Может, наконец, скоро всё сможет измениться?
Шутник работал над «заданием», что невольно дала ему Фриск — запомнить перезапуск. Основой его действий стали загрузки и сохранения событий до смерти — они это испробовали пару раз, скелет записывал необходимые данные с помощью пары устройств, чего вполне хватило Шутнику. Девушка знала, что Санс просто не хотел её мучить. Он видел, как она сдерживала слёзы, крики боли — это было жутко, но она терпела и готова была пойти на всё, что угодно, лишь бы у Шутника вышло помочь ей, и тогда она бы замкнула этот чёртов круг.
Даже простые сохранения и возрождения после смерти приносили ей неимоверную боль, с которой Фриск ничего поделать не могла.
«Хочу умереть навсегда!»
Три недели, что она провела в основном тут, в комнате старшего скелета, были весьма напряжёнными — она боялась просыпаться (этот страх крепко закрепился в её голове уже навсегда), каждый день она с надеждой ждала Шутника, опасалась неожиданного прихода Папируса или, как было лишь один раз, не только младшего скелета, но и Меттатона, и Андайн — это были самые страшные моменты в её жизни. И не от того, что они могли её найти и убить, притащить к Азгору. Нет. Она скучала по их дружбе, слушала их печальные голоса, которые были совсем иссохшими, безжизненными, в которых не было надежды. Шутник был прав — они уже потеряли, казалось бы, веру. И Фриск еле сдерживала себя, чтобы не выбежать к ним, — это было выше её сил.
Когда она попросила Санса брать её порою с собой в лабораторию, то тот ответил категорическим отказом. Да, она надулась, но понимала — может быть опасно во многих смыслах.
Устало вздохнув, девушка глянула на скелета, полностью открыв свои глаза — в кромешной тьме, когда никто не видит, она могла себе позволить это. Белые, словно первый снег, глаза смотрели на скелета, что дремал сном младенца — милый и такой беззащитный. Решительная была действительно рада видеть его таким. Лёгкий румянец виднелся на лице Фриск, когда та накрыла скелета одеялом. Конечно, он окостенелый, но так будет, как она думала, немного лучше. Зевнув, девушка решила и сама лечь спать. Приняв лежачее положение, Фриск повернулась на бок и смотрела теперь на стену, что была словно белый лист — также чиста. Закрыв глаза, девушка укуталась чуть сильнее и также заснула.
***
Её требовательно толкали в плечо, после, когда она недовольно пробурчала что-то в ответ и отвернулась, этот кто-то решил поступить по другому — одеяло было мигом сброшено с девушки, в комнату подул зимний ветер, а после что-то холодное упало прямо на ухо девушки, отчего весь сон пропал и Фриск вскрикнула от неожиданности, мигом вскочила с кровати, приложив руку к правому уху и недовольно посмотрев на скелета, что смеялся, приложив к зубам кости.
— Ну ты!.. — проговорила девушка немного шипяще.
Фриск желала как-то отомстить скелету — такой метод пробуждения её далеко не радовал. Даже раздражал. Холодный снег в ушах спозаранку — верх её терпения.
Ухмыльнувшись, девушка мигом дотянулась до Шутника, и тот сначала опешил, а после попытался сбежать, полагая, что лучший способ спастись — это тактическое отступление, но Фриск была куда ловче и, видимо, в одной из временной линий она прознала одну фишку. Без капли стеснения решительная снова, как и ночью, повалила скелета на кровать — тот снова присел на край постели — и села ему на бёдра, щекоча рёбра Шутника через тонкую кофту, что он носил к своему несчастью. Санс засмеялся, пытаясь спастись от щекотки, извивался под девушкой, а та победно улыбалась, продолжала эту «пытку» и даже сама посмеивалась. В один момент они резко поменялись местами — он смухливал, чем девушка не была довольна, но скелету было всё равно, и настала его очередь «наказывать». Он щекотал бока Фриск, и теперь она пыталась спастись. Оба уже тяжело дышали, когда Шутник решил пощадить девушку. Она смотрела на него, он — на неё. И это продолжалось бы ещё долго, если не громкий топот и крик младшего скелета:
— САНС, ЧТО ТАМ ПРОИСХОДИТ?!
Обоих словно током ударило. Санс чертыхнулся, проговорив что-то о том, что он совсем забыл о своём брате, а после быстро извинился перед Фриск за то, что сейчас случится. Он схватил её за руку, и решительная никак не могла сопротивляться, а чувство нарастающей тревоги затуманило разум. Вспышка на секунду ослепила Фриск, и появилось чувство куда хуже страха быть обнаруженной — жуткая головная боль вперемешку с головокружением. И только Санс хотел извинится перед девушкой и помочь ей, как она неожиданно засмеялась, схватилась за живот и повалилась на пол, оперевшись спиной о что-то холодное и металлическое.
— Знаешь… Я давно так… Не веселилась, — с трудом проговорила Фриск, пытаясь отдышаться.
— ага, было весело. правда, я действительно забыл про то, что бро дома, так что прости. сейчас принесу чая, чтобы голова прошла.
Девушка в ответ кивнула и заметила, что прежней усталости в глазах скелета не было, наоборот, — он явно был рад и весел. Не сказать, что как она, но был точно счастлив.
Когда дверь в помещение закрылась со звонким звуком, девушка решила осмотреться, так и оставаясь на полу — пусть холодно, но это даже немного приятно. Главное опять не простудиться. Фриск открыла глаза и глянула на место, куда Шутник её перенёс.
Предмет позади, на который она опиралась, представлял из себя огромный компьютер — длинной он был почти во всё помещение, то есть это примерно шесть-семь метров, а там, где он заканчивался, был проход в другую комнату. Перед собой же Фриск видела столы с различными колбами, кучки бумаг как целых, исписанных, так и скомканных — видимо, они не долетели до урны. Так же на стенах висели всякие плакаты, и язык, на котором был написан текст, был непонятен девушке — она его совершенно не знала. Символы, какие-то знаки, отдалённо напоминающие жесты. Что-то в них отдалённо казалось девушке знакомо, но Фриск решила осмотреть помещение дальше — это всё мало её интересовало. Слева был у стены диван и низкий столик, сделанный из дерева. На диване лежало скомканное одеяло, виднелась брошенная пачка от чипсов. На столике стояла наверняка не мытая, может, даже полная кружка. Справа от шатенки — огромная железная дверь, раздвигающая в разные стороны, о чём свидетельствовали щели в виде острых зубьев.
Решительная вздохнула, когда заметила крошки на полу и пустую пачку из-под лапши быстрого приготовления на краю железного аппарата. Конечно, она вкусная, но так можно и испортить своё здоровье. Хотя, он же скелет. Интересно, а они вообще болеют? Или есть ли у них какие-либо проблемы со здоровьем? Она частенько задавалась подобного рода вопросами.