— …Ну как, Игорь Васильевич, к домашнему заданию подготовились? — весело поинтересовался возникший на пороге кабинета Купцов. Погруженный в неприятные воспоминания Строгов испуганно вздрогнул и обхватил лицо руками. Словно бы опасаясь, что Леонид сумеет прочитать в его глазах ответы на интересующие его вопросы.
Купцов пересек кабинет, по-свойски уселся в начальственное кресло:
— Искренне надеюсь на вашу откровенность.
— Я… я уже все рассказал. И Брю… И Виктору. И полиции. Больше мне добавить нечего… К слову, даже у следствия ко мне больше нет претензий.
— На самом деле они есть. Просто следователь обязан исходить из презумпции невиновности: выслушивать вашу ложь и — если не может доказать обратное — считать ее истиной. Я же не скован этими нормами и берусь доказать, что вы лжете. Возможно, это не будет доказательствами в юридическом понимании, но на житейском уровне — вполне!
— Я не понимаю: что вам еще от меня нужно?
Строгов слегка ослабил узел галстука.
В общем и целом держался он сейчас спокойно. Внешне спокойно. Однако за внешним бывший следователь Купцов отчетливо различал напряжение внутреннее. И он знал, как добиться того, чтобы оно от вопроса к вопросу повышалось, достигнув к финалу беседы критической массы.
— Ну хорошо. Давайте начнем… с середины. С вашего знакомого «решительного парня». Как — для начала — его полное имя?
— Саша… э-э-э-э… Александр Трубников.
— А почему Трубников? Потому что вы торгуете трубами?
— Послушайте! Какая тут связь? — возмутился Строгов.
Купцов посмотрел на него снисходительно:
— Возможно, никакой… Просто создается впечатление, что вы ляпнули первое, что крутилось в голове: трубы — Трубников. Но это так, к слову. Итак, допустим, его зовут Александр Трубников. Где, когда, при каких обстоятельствах произошло ваше знакомство?
— В баре «Трибунал»… э-э… в начале апреля.
— Часто там бываете?
— Нет. Случайно днем заскочил кофейку попить.
— Ага… кофейку. И что Трубников?
— Н-ну… я сидел за столиком, пил кофе, — сбивчивыми мазками принялся рисовать мизансцену Строгов. — Читал газету… Он подошел, попросил разрешения присесть… Завязался разговор…
— И о чем же завязался разговор?
— Черт знает что! — раздраженно крякнул Игорь Васильевич. — О футболе!
— Так вы болельщик?
— Представьте себе!
— Представляю. Вот только «Трибунал» — не пивнуха, где алкаши запросто подходят к столику… Извините, но вы не очень-то тянете на человека, который заводит знакомства в баре с людьми не своего круга.
— Не понял?!
— Поняли, Игорь Василия, поняли… Некий голодранец, как выразился ваш персональный водитель о Трубникове, подсаживается к вашему столику. Вам это не нужно, вам это неприятно, вас это раздражает. Какой же у вас может сложиться разговор?
— Я повторяю: мы говорили с ним о футболе, — упрямо парировал Строгов. — Саша подошел и сказал, что по радио сообщили о победе «Зенита». Я тему поддержал.
— А с кем играл в тот день «Зенит»? С каким счетом победил?
— Представьте — забыл! После всех этих событий, после того как меня десять суток продержали в тюрьме с уголовниками… забыл!
Строгов окончательно распустил узел галстука, и Леонид улыбнулся ему дружески. Или почти дружески:
— Не беда, Игорь Василии. Поинтересуемся календарем игр и узнаем, когда, где и с кем играла ваша любимая команда в начале апреля. И таким образом установим дату и даже время вашего якобы знакомства с неким Сашей Трубниковым. Хотите прямо сейчас это провернем? — Купцов кивнул на лежащий на столе Брюнета ноутбук. — Разбудим директорское «эплочко», да и загрузим официальный сайт ФК «Зенит»?
— Я не понимаю, какое это имеет отношение…
— За то время, что вы просидели в баре, вы пользовались телефоном?
— А куда от него денешься? — не чуя подвоха, посетовал Строгов.
— Прекрасно! Зная дату и время, мы определим по вашему телефону, в каком месте вы находились… Разумеется, сотовый оператор не даст ответ: «Строгов сидел в „Трибунале“». Но указать ваше место на карте города с более-менее высокой степенью точности мы сможем.
— Ну и что? — нервно сглотнул Игорь Васильевич. — Зачем вы мне все это говорите?
«Пора повышать интонационный градус», — решил Купцов и зашел с не вполне явных, но козырей:
— А за тем, чтобы вы поняли: ваша ложь не самого высокого качества! Для обычного следака она вполне годится, — Леонид рывком поднялся с кресла, подошел к диванчику и навис над пришибленным Строговым. — А вот нам важно раскрыть дело фактически! А потому вашу ложь мы будем проверять неформально, дотошно и нудно и все равно докопаемся до истины. Мы узнаем, что произошло в офисе двадцать четвертого апреля. И вот тогда… Слушай, Строгов, не дури — расскажи все сам!