— Извините.
— Ничего страшного, — снова улыбнулась Асеева.
И направилась к двери.
— Яна Викторовна! — полетело ей вслед отчаянное.
— Леонид Николаевич?!
— А вы… Вы случайно не в курсе, почему на охрану вологодского объекта, который «Интеграл», выставили стороннюю охранную фирму? У нас ведь, насколько я в курсе, по штату и своих бойцов с избытком?
Юрисконсульт задумалась, ответила не сразу:
— Доподлинно мне сие неизвестно. Думаю, причина кроется в приятельских отношениях Виктора Альбертовича с депутатом Госдумы Омельчуком. Но это — сугубо мое приватное мнение.
— А какая тут связь?
— А вы на досуге поинтересуйтесь составом учредителей «Квадриги». Или поручите это дело вашему «подчиненному». Всего доброго.
Леонид проводил юрисконсультшу пожирающе-раздевающим взглядом.
И едва только дверь за ней закрылась — восхищенно выдохнул:
— Какая женщина! Вах! — Но тут же обеспокоенно добавил: — Только бы Петрухин раньше времени не пронюхал!
Получилось — почти в рифму…
Москва, 29 июня 2011 года, ср.
После разговора с Русланом на душе у Павла Андреевича малость отлегло, а от принятого на грудь «допинга» потеплело. Вот только тревога все равно не отпускала.
Изначально сырой, основанный более на эмоциях, нежели на здравом смысле, план на поверку предсказуемо обернулся лютым «геморром» и повлек за собой худшие из всех возможных последствия. И чем всё это теперь завершится — одному чёрту известно! Чёрту и — плоть от плоти его — Следственному комитету господина Бастрыкина. Неформальные личные отношения с которым у Павла Андреевича до сей поры толком так и не сложились. Хотя он и предпринял в этом отношении все мыслимые и даже некоторое количество немыслимых шагов. Предпринял, заметим, не от хорошей жизни…
А началось с того, что от более земных и доступных, а потому — влегкую прикормленных сотрудников низовых подразделений СКП Тигунову стали поступать нехорошие сигналы. Просуммировав и проанализировав которые, вывод напрашивался один — в недрах его департамента завелась крыса, методично сливающая компру на директора. Причем утекающая информация носила характер сверхконфиденциальный: то бишь доступ к ней имели от силы человек пять-семь, редко больше. Из чего следовало, что крыса вхожа не в круг, но — кружок избранных, самых доверенных лиц Тигунова. И вот это действительно была — ПРОБЛЕМА!
Проблема, которой следовало заняться в наипервейшую очередь! Звероподобно! Не жалея денег! Не стесняясь в выборе методов и средств! Дабы — неблагодарную крысу к ногтю, а персональную карму — на внеплановую очистку! Специалисты по очистке таковой имелись. Собственно, именно их ростовые портреты и были представлены сейчас в кабинете Павла Андреевича. И что же вместо этого сотворил Тигунов? Он, человек, у которого по отношению к интригам всегда наличествовал буквально сверхъестественный нюх? Тьфу, стыдно даже сказать! Так как, вместо грамотной организации внутреннего расследования, Павел Андреевич, будучи в очередной раз ослеплен вспышкой всепомутняющей ревности, замутил-заварил совсем другую кашу. На расхлебывание коей уже потратил гигантскую сумму не денег — финансов!
А сколько придется потратить еще? И это с учетом, что стопроцентной гарантии выбраться из сей блёвани безукоризненно чистым всё равно не было. Да кабы еще стопроцентной! В сложившихся обстоятельствах расклад «фифти-фифти» — и тот смотрелся чересчур оптимистичным! Ну а самое главное — было бы из-за кого карьеру, жизнь ломать! А то — из-за Машки! Маша-Маша, три штукаря — и наша!..
Маленькая похотливая дрянь! Шлюха с большими оленьими глазами и маленькими коровьими мозгами! Да через того же Понизовского он запросто мог дюжину-другую юниорок — хошь иметь, хошь просто поиметь. Причем всех размеров, возрастов и оттенков, на любой вкус. Так ведь нет — повелся на гламурную сучку!
Тьфу!..
…Павел Андреевич Тигунов являлся типичным представителем штурмовой бригады питерского десанта, некогда высадившегося на берегах Москва-реки. Эпическо-батальному размаху коего позавидовал бы сам автор «Спасения рядового Райана» господин Спилберг.
Закончив в 1981 году тренерский факультет Института физической культуры имени Лесгафата, молодой специалист Тигунов получил распределение на преподавательскую работу в районную ДЮСШ и был поставлен на самую скучную детско-сопливую группу. Казалось бы: ниже, окромя как в школьные физруки, и падать некуда… Однако Павел Андреевич не упал, равно как в уныние не впал. Он и сам чемпионом ни разу не был, и новую плеяду таковых за относительно недолгую тренерскую службу не взрастил, однако по этим поводам никогда особо не переживал и не заморачивался. Его персональные интересы лежали вне биатлонных трасс и стрелковых рубежей — спорт увлекал его исключительно как бизнес. Притом что последнее слово по тем временам звучало почти как ругательное.