Только за два последних года казанское духовенство скрыло от финансовых органов 745 722 руб. дополнительного дохода, не доплатив государству сотни тысяч рублей.
Представ перед органами следствия за мошеннические действия и сокрытие от обложения действительных доходов подоходным налогом. Кресович даже не пожелал покаяться в греховных делах.
«Я сознавал, — заявил он, — что эти порядки являются отклонением от норм законности, но соглашался с ними по своей халатности».
Изобличенный в преступных махинациях документами и многочисленными свидетельскими показаниями, Иов пытался доказать, что 35 000 рублей, выдаваемые ему ежемесячно, тратил на содержание епархии и благотворительную деятельность.
В письме к «высокопреподобнейшему и любезному протопресвитеру» он трагически говорит о новой тяжкой странице своей «мятежной» биографии:
«Все шло гладко, и никто никаких претензий не предъявлял. Но вот стряслась беда, которая выпала на мою долю… Может быть, знаете, как выйти из последнего положения? — сообщите.
…Полагаю, что для пользы церкви и своей лично мне лучше поскорее уйти… Помогите мне скорее выбраться из Казани и просите о том святейшего…
…Что здесь делать — разуму моему непостижимо. Ведь эти суммы тратил я большей частью на разные пожертвования, как ведется у нас, архиереев…»
Документы, добытые следствием, еще и еще раз подтверждают то, что было неизвестно прихожанам, скрывалось от их глаз.
Баснословные расходы Иова, которые с каждым годом росли, удивили даже патриархию, потребовавшую от Кресовича разъяснений.
Ведь только на содержание архиерейского дома в 1960 году намечалось израсходовать 120 000 рублей.
Добытые органами следствия документы свидетельствуют об этих расходах и порядке оплаты.
Акт от 31 января 1960 года:
«Мы, нижеподписавшиеся, Максимчук Надежда — повар и завхоз Казанской епископии и уборщица Казаринова Елена свидетельствовали, что на закуп продуктов и др. хозяйственные расходы за январь месяц 1960 г. на нужды Казанской епископии израсходовано 5 200 рублей (пять тысяч двести рублей)…»
Согласно резолюции Кресовича, расход оплачивается церковными деньгами.
А вот еще один документ. Кресович пишет Евтропову:
«Дорогой Николай… для епископии куплены перья на подушки на 500 рублей. Прошу эти деньги выдать М. Елене. Счет подпишет М. Елена. С любовью Кресович».
На все, даже на перья для подушек, — церковные деньги!
Ну, а о пожертвованиях неимущим и о прочей благотворительной деятельности, о которой часто говорит Иов, можно сказать одно: все это ложь. Приближенные Иова говорят о том, что Иов
«на всякие вознаграждения, обслуги был очень скуп и даже мелочь, оставшуюся от покупки, всегда забирал, если она превышала 30—40 коп. Ну, а дом его всегда держался на замке, сторожевая охрана и экономка никого из прихожан в дом не пускали».
Баснословные расходы Иова поразили патриархию; чтобы уйти от ответственности, незадолго до разоблачения Иов обратился к патриарху с просьбой уволить его с должности в Казанской епархии и предоставить другое место.
«Причина моего ухода, — осмеливается писать он, — непосильные для меня обложения налогом за прошлые годы…
Прошу прощения за содеянное по моей халатности и неосмотрительности уклонение от закона и оскорбление тем Вашего святейшества».
В тон архиепископу живет и вся его челядь.
«Святые отцы» своей алчностью и фарисейством не только дискредитируют себя в глазах верующих, но и проливают свет на истинное лицо церкви.
Чем, например, лучше моральный облик чистопольских церковников? Бывший настоятель чистопольской церкви Лизунов всячески старался походить на Иова. Если у архиерея была экономка Нонна, то Лизунов завел даму сердца Чурбанову.
С разрешения Иова Лизунов купил на церковные средства автомашину, но тут же переоформил ее на свое имя и сделал своей собственностью. Одновременно у настоятеля появились особняк, дорогая мебель, драгоценности.
На жалобы жены Лизунова, просившей призвать к порядку мужа священника, Иов не реагировал. Не перенесла супруга Лизунова переживаний и в начале 1959 года умерла.
На другой день после похорон Чурбанова переселилась в поповский особняк и вместе с настоятелем стала ездить в церковь, где занималась выпечкой просфор. Это вызвало возмущение среди верующих. Всем были известны неблаговидные поступки Чурбановой, которая дважды выходила замуж за пожилых людей, имевших большие деньги, а после их смерти становилась наследницей. Спустя несколько месяцев умер и священник Лизунов. Оказалось, что он также завещал Чурбановой свое движимое и недвижимое имущество, включая легковую автомашину, приобретенную на деньги верующих.