Выбор на Газимова пал не случайно. Прокурором следственного отдела он работал уже третий год. Ранее девять лет трудился в должности следователя. Следствие — вот его стихия. Сын прокурора, он унаследовал многое от отца, обогатил себя практикой, хорошо подкован теоретически.
Не сразу открылось ему искусство следователя. Нелегко было поднимать первые дела. Но врожденная добросовестность, острый, пытливый ум помогли Газимову стать настоящим следователем. С нетерпением взялся он за новое дело.
И вот спустя более двух лет после рокового декабрьского дня выехал он из Казани. Вместе с Газимовым отправился в Кармалы и майор милиции Исмагилов.
По дороге завернули в райцентр, захватили с собой Сафарова. Скоро показались кармалинские крыши.
И снова к сельсовету приковано внимание крестьян. Один за другим тянутся туда свидетели. Но ответы все те же: «не знаю», «не видел», «не помню»…
Что делать?
А версий много. Может быть, продавец Губайдуллин свел с Камаловым прежние счеты? Нет, материалы расследования эту догадку опровергают. То же установлено и в отношении Мансура Сафаргалина.
Не причастна ли к убийству ревнивая женщина? Опять нет! Не было у Фарида никого, кроме Нурсании.
— И все-таки это месть, — твердо решил Газимов. — Чует мое сердце, что месть! И мы ничего не узнаем до тех пор, пока не уточним время, час, когда было совершено убийство.
— Этим вопросом я занимался, — проговорил Сафаров. — Фарид выехал из Татарстана около пяти часов вечера, а конь его вернулся ровно в десять. Много ли — пять километров? От силы тридцать-сорок минут езды. А мост — это уже половина пути. Почему же Казбек вернулся так поздно? Где он так долго плутал?
Каждый изложил свои соображения, высказал свое мнение. И все, наконец, пришли к выводу, что трагедия разыгралась примерно около половины шестого или без двадцати минут шесть вечера. Предположение было закреплено следственным экспериментом.
Из этой предпосылки вытекал другой, наиболее существенный вопрос: в какое время подозреваемые находились в пожарном депо и клубе? Иными словами, подтверждается ли алиби Халикова, Ялилова и Галлямова? Но как проверить это спустя два года? Кто поможет точно установить время? Ранее важные показания давал свидетель Бариев, видевший подозреваемых, когда те вечером направлялись к дому Халикова. Но беда в том, что тогда Бариев был допрошен недостаточно подробно.
«Все же начнем с Бариева», — решил следователь Газимов.
— Что можете вы добавить к своим прежним показаниям? — спросил Шанс Мавлеевич свидетеля.
— Добавить? — удивился тот. — Я даже не помню, что раньше рассказывал.
— В таком случае, — улыбнулся следователь, — мы вам поможем вспомнить.
И он прочел Бариеву прежний протокол допроса.
— Все правильно, — кивнул головой свидетель.
— Теперь мы просим вас припомнить получше, в котором часу вы видели в тот вечер Халикова и его приятелей?
Бариев закурил.
— Так ведь вам точное время нужно. А я на часы не смотрел. Эх, если бы знал! — с досады он поджал губы, потом добавил:
— В общем, темно уже было.
— Ну хоть примерное время, — сказал Шанс Мавлеевич.
Бариев глубоко задумался. Потом неожиданно хлопнул себя ладонью, по лбу.
— Вот голова садовая! Вспомнил, черт бы меня побрал! Точно! Только пришел домой, как раз радио заговорило. Радист Хабиб подтвердить может…
Это была первая победа, первая брешь в защите подозреваемых, пробитая за пять дней упорной работы. Выходило, что около пяти часов Фарид выехал из Татарстана, а убийцы уже могли поджидать его на окраине села.
Майору Исмагилову позднее удалось установить еще одного свидетеля — Зайтуну Гайнанову, которая видела в темноте три силуэта, приближавшихся к дому Халикова.
— Опознали вы их? — поставил перед ней Шанс Мавлеевич последний вопрос.
— Точно не скажу. Но, по-моему, как раз они и были, — нерешительно произнесла Гайнанова.
Достаточна ли улик? Безусловно, нет. На этом обвинение не построишь. А что делать дальше? Надо искать другие доказательства.
Не обойти ли некоторые дома? Может быть, непринужденные беседы с людьми что-либо дадут?
И работники следствия пошли по домам. Хозяева встречали их как дорогих гостей, сочувствовали, но ничего интересного сообщить не могли.
Но вот Шанс Мавлеевич заглянул в очередной двор. Навстречу вышла полная женщина средних лет. Увидев «казанского прокурора», она весело заговорила:
— Пожалуйте, пожалуйте. Только уж за беспорядок не обессудьте. Проходите в дом…