Интервенты очень интересовались русским золотым запасом. Жанен неоднократно ставил о нем вопрос на совместных заседаниях с уполномоченными «политического центра» и министрами Колчака.
«Я жажду видеть его здесь, зная, что оно в пути, — заявил однажды Жанен. Я приказал привезти его сюда как можно скорее» [415].
К этому времени в эшелоне при Колчаке оставалось еще более 311 тонн золота из запаса, захваченного в Казани. Жанен как командующий войсками интервентов отдал приказ привезти это золото в Иркутск «под союзными флагами» [416]. Но 12 января рабочие Черемхово потребовали у чехословацких интервентов выдачи им Колчака и золотого запаса. На отказ они грозили ответить забастовкой и прекратить движение поездов на восток. Командование белочехов вынуждено было пойти на уступки. В поезде Колчака и в эшелоне с золотым запасом наряду с чехами был поставлен вооруженный конвой рабочих, сопровождавший оба состава до Иркутска.
5 января 1920 года Иркутск перешел в руки восставших. Колчаковские министры бежали в Читу. Власть в городе формально перешла к «политическому центру». Но удержаться у власти эсеры и меньшевики были не в силах. Широкая революционная волна, захватившая всю Сибирь и весь Дальний Восток, шла под знаменем восстановления Советов. Действительная власть в Иркутске находилась в руках штаба рабоче-крестьянских дружин и Военно-революционного комитета, действовавших под руководством Иркутского комитета РКП(б). Во главе Иркутского комитета стоял видный деятель большевистской партии в Сибири А. А. Ширямов. Военно-революционный комитет и его штаб опирались на восставших рабочих Иркутска, Черемховского бассейна и других мест, прилегающих к Иркутску, на партизанские отряды. Вскоре соотношение сил окончательно определилось в пользу восставших рабочих и крестьян, вследствие чего к концу января фактической властью стал не «политцентр», а Военно-революционный комитет. С 22 января власть официально перешла от «политцентра» к Военно-революционному комитету. «Высокие комиссары» Антанты, потеряв надежду закрепить власть за меньшевистско-эсеровским «политцентром», вынуждены были убраться в Верхнеудинск.
Красная Армия, между тем, продолжала свое победоносное наступление на восток. 14 января 88-я бригада 30-й дивизии Догнала у Канска чехословацких легионеров. Последние направили против советских полков бронепоезд, но красноармейцы захватили его вместе с командой. 18 января легионеры взорвали мост через реку Пойму (восточнее станции Ингашская), надеясь, что ото замедлит продвижение Красной Армии. Советские саперы за один день под огнем артиллерии восстановили мост, и по нему двинулся советский бронепоезд «Сибиряк». Легионеры объявили тогда, что они прекращают военные действия и готовы начать переговоры о перемирии.
19 января со станции Ингашская для вручения условий перемирия на станцию Тайшет выехали советские парламентеры. Но белочешское командование предпочло оттянуть начало переговоров, надеясь добраться до Иркутска и там войти в соглашение с меньшевиками и эсерами. Белочехам удалось выиграть некоторое время. Взорвав еще один мост, через реку Бирюсу, они начали поспешно отступать.
Советское командование поняло манёвр интервентов и направило в обход 263-й стрелковый полк. 29 января полк смелым маневром вышел в тыл чехословацким эшелонам, двигавшимся на Нижнеудинск. Белочехи бросили на прорыв пять бронепоездов, но не смогли вырваться из окружения. В этот момент на помощь 263-му полку подошел 264-й полк. Восемь часов длился бой, закончившийся разгромом белочехов. Советские войска захватили 16 эшелонов и 4 бронепоезда. Победой Красной Армии закончился бой и на станции Тулун, где было взято 9 эшелонов с войсками.
Чехословацкие солдаты в массе своей возмущались провокационным поведением своих начальников: генерала Сырового, полковников Чечека, Прхала и других офицеров. Солдаты все настойчивее требовали немедленного прекращения военных действий и возвращения на родину. Увеличилось число перебежчиков на сторону Красной Армии.
В начале февраля 1920 года переговоры о перемирии возобновились. 7 февраля у станции Куйтун были подписаны условия перемирия. Чехословацкое командование обязывалось ускорить продвижение своих войск на восток. Между их арьергардом и авангардом советских войск, на расстоянии от депо до депо, устанавливалась нейтральная зона. Советское командование в свою очередь обязалось содействовать продвижению эшелонов с чехословацкими войсками.