Через год после битвы при Левктрах Эпаминонд повел войска недавно созданной Аркадийской лиги в глубь Спарты. Этот марш в центр Пелопоннесского полуострова, столь длительное время находившегося под безраздельным господством Спарты, отличался разносторонним использованием метода непрямых действий. Он был совершен в середине зимы тремя раздельными колоннами, двигавшимися по сходящимся направлениям, тем самым заставляя противника рассредоточить силы. Только один этот марш являлся непревзойденным образцом военного искусства в древних, или, точнее будет сказать, донаполеоновских, войнах. Однако, имея еще более глубокий стратегический замысел, Эпаминонд, после того как его войска соединились под Карией, в тридцати с лишним километрах от Спарты, обошел столицу и двинулся к ней с тыла. Маневр был рассчитан еще и на то, что вторгшимся удастся привлечь на свою сторону значительное количество илотов и других недовольных. Спартанцам удалось, однако, предотвратить это опасное внутреннее движение срочным обещанием освободить илотов от рабства, а своевременное прибытие в Спарту сильных подкреплений от ее пелопоннесских союзников предотвратило возможность взятия города без длительной осады. Эпаминонд вскоре понял, что спартанцев не удастся выманить из города на открытое место и что продолжительная осада означала бы ослабление его разнородной армии. Поэтому он отказался от шаблонной стратегии в пользу более гибкого оружия — военной политики непрямых действий, настоящей большой стратегии. На горе Итома, являющейся естественной цитаделью Мессении, он построил город Мессена, сделал его столицей нового государства Мессения, поселил в нем все недовольные элементы, присоединившиеся к нему, и использовал награбленную в ходе войны добычу как своеобразное «приданое» для нового государства. Это государство должно было контролировать и противостоять Спарте в Южной Греции, и в результате образования этого государства Спарта потеряла половину своей территории и более половины рабов. С последующим основанием Мегалополиса в Аркадии как дополнительного барьера Спарта оказалась окруженной как в политическом, так и в военном отношении цепью крепостей, а экономические корни ее военного могущества были подорваны. Когда Эпаминонд ушел с Пелопоннеса после кампании, длившейся всего несколько месяцев, он не одержал ни одной военной победы, но все же его военная политика определенно подорвала основы спартанского могущества.
Однако политические деятели дома желали сокрушительного военного успеха и были разочарованы тем, что этот успех не был достигнут. В результате из-за воспоследовавшей (пусть даже и временной) отставки Эпаминонда демократическая партия Фив из-за ее близорукой политики и ошибочной дипломатии потеряла завоеванные для нее преимущества. Это дало возможность аркадийским союзникам, в которых чувство благодарности заслонялось растущим тщеславием и честолюбием, оспорить руководящую роль Фив, и в 362 году до н. э. Фивы были поставлены перед выбором: подтвердить свою власть силой или пожертвовать престижем. Их наступление на Аркадию заставило греческие государства вновь разделиться на две враждебные коалиции. К счастью для Фив, на их службе был не только сам Эпаминонд, но и плоды его большой стратегии, поскольку созданные им государства Мессения и Мегалополис являлись теперь не только факторами, сдерживающими экспансию Спарты, но и увеличивали силу самих Фив.