аже себе. - Извольте, как это понять? Если я не могу вам доверять, как я могу тогда прислушиваться к вашему совету? - Объясню на пальцах, - он откусил от яблока кусок побольше, - вы же читали мое досье? Сколько приказов я не выполнил по тем или иным причинам? - Ни одного, - ответила, смутно припоминая, - вы выполнили все приказы, потому снискали уважение у командования. - Так точно! - То есть вы выполняете любой приказ? - Так точно. - Даже если завтра маршал Грюнт отдаст приказ арестовать меня без видимых оснований? - Без сомнений. - А если канцлер прикажет всех гостей расстрелять? - Я не подчиняюсь канцлеру. По крайней мере, напрямую. - То есть если канцлер прикажет маршалу Грюнту, а тот транслирует вам, то вы исполните сей кровожадный приказ? Он лишь еще громче откусил кусок от яблока. На его лице читалось самодовольство. - Честно признаться, вы отморозок... - Извольте не согласиться. Если вы выстрелите из ружья в ребенка - само ружье в этом не повинно. Ружье - лишь инструмент. Как вы им воспользуетесь - выстрелите в ребенка или бросите в огонь, чтобы это дитя согреть при ледяной погоде, - это выбор уже за вами. Я и мои люди - тоже лишь инструменты. Как нами воспользуются - об этом задумываться должны отдающие приказы. - Даже если вы знаете, что приказ неверный? Где же офицерская честь? Ответственность? - Я несу ответственность за своих людей. И, считаю, несу вполне достойно. А верный или неверный приказ... знаю, что если не выполню даже самый «кровожадный» приказ, то я и мои люди будем в дураках и повинны, нарушив ту самую офицерскую честь. - Как только сэр Брамос решил вас сюда пригласить... - Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Вопрос к тому, почему нельзя никому доверять. - Хорошо, вы заставили меня задуматься. Допустим, вы правы. Почему я не могу доверять себе? В чем хитрость? - Слепая уверенность в ком-либо дает ложные результаты, Ваша Светлость. Думайте, анализируйте. Используйте нас как инструменты. И не задумывайтесь, хорошо это или плохо для нас лично. Вас должно беспокоить лишь то, что будет хорошо для вас, для страны. Я много мерзких вещей делал не потому, что мне это нравится, а потому что таков был приказ, и так было надо. - Вы же сами сказали, что вам не стоит доверять. Вдруг вас подкупят, уговорят? - Ваше Высочество, - капитан вздохнул, - в моей команде все, кого подкупили, уговорили... сейчас или мертвы, или что еще хуже. Специфика работы у нас такая. - Что ж, - я встала, и Ландау вместе со мной, - это вселяет осторожный оптимизм. Если вам более добавить нечего, то на этом всё. Надеюсь, вы и ваши люди хотя бы наполовину так хороши, как это описано в досье и с ваших слов. Капитан салютовал мне, когда я выходила из зала. Дальше всё происходило в темпе вальса: быстрый обед, ванна, туалет, новое платье. И всё для того, чтобы успеть уложиться в крайне плотный график. Сегодня мне предстояла встреча со слишком большим количеством людей, со всей элитой страны. Во дворец съезжался почти весь истеблишмент и магнаты государства. И всех мне приходится встречать, проявлять любезность. Вереница из коптящих паровых автомобилей, множество лиц - некоторых я сегодня видела впервые, - и с каждым необходимо соблюсти протокол. Это выматывало больше, чем могло показаться. Ни присесть, ни расслабиться, ни отдохнуть. Я бы всё отдала, чтобы на несколько минут снять туфельки и походить босиком по газону, но, к сожалению, нельзя. Потому к вечеру я уже была немногим уставшая, но основное действо было только впереди, посему мне оставалось лишь набраться сил из последних резервов и ринуться в бой. Во всех этих непринужденных разговорах до официальной церемонии чувствовалось перетягивание каната между мной и канцлером. Кто больше людей склонит на свою сторону к сегодняшней ночи? Всё решалось прямо здесь и сейчас. Перебрасываюсь парой слов с министром юстиции лордом Штрайсе. И вот эту фигуру, доселе колебавшуюся, забрала себе. Попытка переворота вызовет чехарду в правовом поле государства, а это Минюсту нужно в последнюю очередь на фоне беспорядков. Встретила барона Лейхвауста, который был весьма холоден. Из-за отмены разработки угольного бассейна он лишился большого контракта на поставку паровых машин, а значит, он теперь на стороне Конрада. Но, с другой стороны, барон никогда не симпатизировал канцлеру, а значит, еще не всё потеряно. Фигура повисла в воздухе. Тут меня поймал маршал Грюнт вместе с министром военных дел Адельвайсом. Первый, как всегда, резок, у него нет никакого желания со мной общаться, кроме как уведомить об усилении королевской охраны. А вот Адельвайс нынче слишком любезничал, видимо, определялся со стороной. Что ж, фигуру забрала себе. Солдаты Матиза времени зря не теряли, расставляя почти в каждом помещении простенькие телефоны, видимо, для быстрой связи. Обмундирование их и вправду впечатляло: выглядели они в нем раза в два здоровее наших гвардейцев - покрытые мощными бронепластинами, экипированные несколькими видами оружия, в том числе новомодными автоматами. Никаких витиеватых узоров и украшательств на амуниции, всё предельно практично. Каждого такого бойца было слышно за приличное расстояние - слоны в посудной лавке. Гости фыркали и недоумевали. Очень уж бойцы выделялись на фоне нашей утонченной королевской охраны. Внезапно объявился сам канцлер Денеш в своем неизменном цилиндре и костюме с иголочки. Один только сюртук, пошитый на заказ в ателье «Хармон и сыновья», стоит столько, что можно было накормить всех беспризорников в городе на эти деньги. Пригласил он меня принять участие в дебатах с несколькими парламентариями. Но я зря беспокоилась - разговоры пошли в основном о всякого рода деструктивных элементах в обществе, подогреваемых подпольными революционерами. Здесь мы с канцлером были едины: всякий, преступивший закон, должен отвечать по всей строгости вне зависимости от обстоятельств, ибо покушение на государственность - тяжкое преступление. Также, оказывается, мы сошлись во мнении, что в стране необходимы положительные преобразования для широких масс, дабы удовлетворить люд. Увы, мы явно не сходились во взглядах, и противоречия начинались в деталях. Особенно это касалось реформирования системы налогообложения и принятия конституции Парламентом. Однако Денеш перед парламентариями решил не затрагивать наши разногласия, деликатно обходя углы. Возможно ли, что еще не все парламентарии на его стороне? Это отрадно. От политических дебатов меня отвлекла молодая баронесса Ветберг, которая сегодня решила перещеголять меня в нарядах. Смею заметить - у нее плохо получилось. Но ее бессмысленная болтовня в некоторой степени подняла мне настроение. Очень уж она хвалила лорда Конрада, мол, завидный жених, и она всё еще не в браке. Мне бы ее заботы. Впрочем, самого энергомагната я никак не могла приметить, а это было жизненно необходимо, хоть я и не хотела с ним разговаривать. И тут грянул гром среди ясного неба. Брамос сообщил, что министр юстиции мертв. Однако пока об этом никому неизвестно. Известие меня повергло в шок: я буквально полчаса назад с ним разговаривала! И так внезапно. Единственное, что в голове крутилось, - ассасин. Он здесь. И убил человека, который любим в народе за справедливость. Весть о его смерти вызовет большие волнения в державе. Мой рыцарь на некоторое время вынужден был отлучиться, дабы помочь Матизу, а вместо себя приставил трех гвардейцев. Через некоторое время уже было слышно, как бойцы Ландау начали действовать. Натуральные слоны. Я всё еще оставалась среди гостей, давила улыбку через себя. Понимала, что, пока Брамос и его друг сражаются там, я должна сражаться здесь, пресекая разного рода слухи. Увы, я оказалась неподготовленной к такому повороту, хотелось выйти отсюда на свежий воздух и собраться с мыслями. Посему я вынуждена была извиниться перед гостями, пролепетав безобидную отговорку, и покинуть бальный зал со своей охраной. Надеюсь, канцлер не приметил неладного. На пути в сад я встретилась с Ландау и дюжиной тяжеловооруженных солдат, спешивших куда-то. И у меня были к нему вопросы. - Да как вы!.. - Я знаю-знаю, Ваше Высочество, - не останавливаясь, быстрым шагом он продолжил путь. - Лорд Штрайсе был отравлен каким-то сильнодействующим препаратом, мы ничего не успели сделать. С другой стороны, ваш «ассасин» оказался не таким уж и проворным, как о нем поговаривали. - Что вы имеете в виду? - Мои ребята напали на его след, даже ранили в правую руку. Сейчас мы его как раз окружаем со всех сторон, - не прекращая говорить, он жестами отдавал приказы своим бойцам. - Не убежит, подл