Обалдевшие от ужаса пленники дружно замотали головами, мол, нет среди нас крестьян, Боже упаси, как можно вообще!
— Вот и хорошо. О, дружок, — обратился Ажан к одному из пленников, — как-то от тебя пахнуть стало неприятно. Так что мы тебя здесь оставим, а приятеля твоего… ой, у него тоже штаны намокли. Ну, ничего, мы не брезгливые. Давайте, парни, его за бугорок, приступим.
Через час полевого допроса, в ходе которого пленникам всего лишь пару раз съездили по почкам, картина сложилась. Ребята, поняв, что попали, пели как соловьи, рассказав все, что знали и о себе, и о банде: дислокация, руководство, личный состав, запасные базы, а также о еще трех маяках, куда им приходилось ходить.
Оказались они действительно крестьянами из глухой деревушки, что расположилась в тридцати километрах от Амьена. Пару лет назад зашла к ним на отдых банда. Лихие разбойники вежливо попросили разрешения у старосты, а когда он отказал — также вежливо его повесили на ближайшем дереве. Других возражающих не нашлось.
А два брата, посмотрев на вольно прохаживающихся по родной деревне мужчин, явно небедных, легко расстающихся с деньгами, послушав их рассказы об удалых налетах и богатой добыче, решили, что такая жизнь гораздо веселее тяжелого крестьянского труда. И договорились с вожаком, назначившим им минимальную, но для крестьян довольно высокую плату. Это особенно важно было для старшего, уже обзаведшегося и женой, и маленькой дочкой. Но и младший был доволен.
А дальше закружилось — налеты, драки с малочисленной охраной, убийства мужчин и веселые игры с женщинами, которых все равно потом убивали. Хотя оба клялись, что крови женщин на их руках нет, однако, по большому счету, какая разница? Смертную казнь, причем не самую легкую, братья заработали совершенно честно.
Мрази, убийцы? Безусловно. Но, как шутил один авторитетный специалист: «В разведке нет отбросов, в разведке есть кадры». К делу, которым занимался Ажан, это тоже относилось.
— Ну, вот что, братишки, — обратился он к пленникам, — выбор у вас небогатый. Ты, — он ткнул пальцем в старшего брата, — будешь работать на меня. Тогда он, — палец указал на младшего, — останется жить. Под охраной. Надежно-о-ой. И твоя семья останется жить. Если нет — я вас обоих прямо здесь закопаю. Живыми. Жена с ребенком сами с голода подохнут. Ну, или что поинтересней с ними произойдет — родственники убитых так мечтают до ваших семей добраться. Могу и поспособствовать восстановлению справедливости. Ну как, согласен?
Согласился, куда деваться. Вот так и появился у Жана первый агент из бандитов, выбравший псевдоним «Жерар». Правда, подписки о сотрудничестве он не писал, ибо неграмотный, но деваться ему уже было некуда.
Оговорили связь, легенду задержки и исчезновения брата — досконально, проверяемо, дали возможность простирнуть изрядно вонявшие штаны, да и отпустили с богом.
— Господин сержант, Вы ему верите? — спросил Ажана капрал.
— Боже упаси! Эта скотина предаст при первой возможности. Моя задача — не дать ему этой возможности. А сейчас — в город. Надеюсь, ваш взводный приготовил нам что-то интересное.
Глава IV
Возвратившись в город, Ажан передал пленника начальнику тюрьмы. Только не городской, а личной тюрьмы графа Амьенского, в которой содержались лишь высшие вельможи, набедокурившие на высшем государственном уровне. Держать рядом с такими господами разбойничье быдло, строго говоря, потрясение основ. Потому и посоветовал Ажан коменданту, вспомнив легенду из прошлой жизни, надеть на заключенного железную маску и исключить его общение не только с другими арестантами, но и с охраной. Только с самим комендантом.
Результат не замедлил проявиться — уже через неделю по городу поползли слухи о таинственном узнике. При отсутствии достоверной информации, они приобретали все более фантастические формы. Апофеозом, на котором в конце концов и сошлось общество, стало убеждение, что узником является незаконнорожденный брат короля Галлии, как две капли воды похожий на Его Величество.
Ажан над этим слухом посмеялся, а зря. Не прошло и полгода, как узника попытались похитить. Бравые заговорщики были настолько поражены, когда «брат короля», вместо того чтобы обрести свободу, начал отбиваться от освободителей тюремным табуретом, что даже не попытались оказать сопротивление набежавшей охране и покорно отправились в Париж для подробной и обстоятельной беседы с рыцарями клещей и жаровни.
Но это было потом. А сразу после передачи пленника он бегом рванул к сержанту Тома для реализации запланированного оперативно-розыскного кинологического мероприятия. Проще говоря, Тома должен был приготовить розыскную собаку, обязательно кобеля, для отработки следа.