––Мдм, как ты плохо думаешь о других. Им незачем это делать. Они и без подглядываний все услышали. Скажи спасибо, что я во всех комнатах в свое время видеонаблюдение убрал. А то бы они ещё и нас увидели. И вообще… Что за нездоровое любопытство? Не разочаровывай меня, – хмыкнул Шартик, изо всех сил стараясь улыбнуться одним глазом. Всё остальное на лице было невозможно разобрать, так как оно основательно заплыло и приобрело неопределенные формы.
––Не слышу ответа на вопрос…
Да что ж ты такая упертая…. Сразу всё хочешь узнать, и главное обо всём. Вот попал, а! Это что? «Идти вперед и не сдаваться пока не свернешь шею», станет отличительной чертой его семьи? Может, еще и по наследству передаваться будет?
––Понимаешь…,– начал издалека Шартик. – Тут нужно просто места знать, чтобы акустика сработала.
Елена помолчала, прикидывая в уме какое богатство ей в руки приплыло. Все кошаки как кошаки, а этот значит умный…..
––Да вы коварны, чтец будущего и видящий прошлое...– отреагировала она, наконец, на такое шокирующее признание. К сожалению, следующее его откровение навеяло её на мысль, что здесь собрались сплошь криминальные авторитеты.
––Ну, как сказать... Мое коварство ничто, по сравнению с изобретательностью, тактикой и дальновидностью Кэриса. Тот еще, поганец...
––Он будущий глава клана...
––Изворотливый, упертый интриган. А какое хамлище! – стоял на своём Шартик. Нет, это ж надо додуматься уличить его в коварстве! Да он сущий младенец по сравнению с некоторыми, особенно с Кэрисом.
––Шартик...
––Да…
––Вот мы сейчас, о чем говорим?!
––О шансе быть вдвоем...
-–Тогда, причем здесь Кэрис?
––Так я ж говорю, акустика. Он сейчас будет здесь собственной персоной. Причем не один, а со своим метеором в юбке. К тому же постарается очень доходчиво рассказать нам о нецелесообразности бодрствования ночью.
––Шартик, ты дебил...
–– И я тебя люблю дорогая…
Закончив фразу, Шартик покачнулся, и в какой-то момент потеряв равновесие, начал медленно заваливаться на бок. Пытаясь за что-то удержаться, он хватался за все, что попадалось ему на пути. Но куда там?! На его несчастье ничего путного, за что можно было бы зацепиться и что удержало бы его от падения, увы, ему в ручки так и не попало. А потому здоровенный кошак падал на Елену, молясь только об одном, чтобы вселенная не забрала у него его женщину и не оставила вдовцом тогда, когда он наконец поверил что и ему может перепасть кусочек личного счастья. Вселенная не дай ему раздавить его любимую и единственную во всех мирах .
Два вопля разорвали тишину дома и ночи:
––Не смей! Извращенец! Я не в форме! – кричала Елена
––Шартик, мерзавец, в вашем состоянии секс запрещен! – рычал Кэрис.
Нет, все-таки на Шартика наговаривают из зависти, что, мол, он такой сякой без стыда и совести. Вот когда он падал, какая первая мысль была у него? Правильно, лишь бы не раздавить свою любимую и не нанести ей вред. А что подумали эти двое, та, что в гипсе и тот, который в одних трусах стоит сейчас в проеме дверей? Не поверите, о сексе! Так кто здесь адекватен? И кто, такой сякой?! Как можно было вообще до такого додуматься? Нет, он не против посмотреть со стороны, как это возможно сделать, ну так, для опыта и общего развития,… Но чтобы самому попытаться воспроизвести такое извращение, нет уж.. увольте.
Кэрис, чтобы скрыть неловкость о своем слишком поспешном выкрике, тут же поспешил пожелать им всего хорошего на ночь грядущую. Причем он выражался так витиевато и мудрено, что не сразу дошел смысл этих самых пожеланий. Но в принципе всё сводилось к одному.
––Шартик, честь и хвала тебе, что ты самостоятельно добрался до Елены. Ведь всегда лучше быть вместе, и спать на одной кровати. Так что, совет вам и любовь, но больше не просите, чтобы вас разносили по разным комнатам, – вас никто не услышит. И до полного выздоровления, вы уж, пожалуйста, будьте любезны поаккуратней друг с другом, поаккуратней.
Вот как-то так, или приблизительно так выглядела речь Кэриса, после того как из неё удалили все трудно проговариваемые слова и выражения.