––Вовремя мы с тобой разбежались по разные стороны. Сейчас бы обижался на самого себя, зная, что вы делаете с мужиками. И это притом, что довести нас до такого безобразного бессилия, практически невозможно!!
Валентина лишь передернула плечами и, не отводя своего взгляда от Тедиса, заметила.
–– Практически. Но, не невозможно. И если уж на то пошло, ваши звери намного тактичнее своих хозяев, если не сказать умнее.
Наглость землянки, просто наглая. А потому, посмотрев на всех взглядом, которым не убивают, но чувствуешь, что опускают ниже плинтуса, спокойно вышел из комнаты.
Глава 18
–1–
Валентина моргнула, отгоняя прочь только что посетившее её кошмарное видение. Там в этом видении все было плохо, взрыв и всполохи темноты. Что за чертовщина? Может нервное переутомление дает о себе знать таким образом? Потому и мерещится всякая белиберда. Да ещё это чудесное превращение Тедиса.… Как-то нехорошо стало. … Страх затаился в уголках души…. Как будто впервые увидела Амирагда и Викулечку. Их застывшие позы и лица.… Хмыкнула, спрятав в уголках улыбку.
–– Так, я понимаю, что лишние свидетели вам не нужны. Все, что не хотели вы услышали. Все, что не хотели, мы увидели. А кто, какие выводы сделал, покрыто тайной. Вас оставить наедине?
–– Да!!– ответ был четкий в два голоса, и очень категоричный.
–– Удачи, – помахала она на прощанье рукой и поспешила из комнаты.
И лишь только за ней закрылась дверь, раздались облегченные вздохи.
–– Вот ты мне скажи, – пытливо вглядываясь в своего любимого мужчину, зашептала Викулечка. – За что меня не любит Тедис и каждый второй на Керпейте?
Это было настолько неожиданно, что Амирагд забыв про раны на ягодицах, рухнул с размаху на кровать, … не стесняясь в движениях…. Ну, а потом в выражениях… Сумасшедшая боль резанула по всему телу. Рев застрял в глотке, а глаза выкатились наружу и зависли в воздухе. Злобный кошак, зрелище всегда не для слабонервных. Выглядит он настолько жутко, что поджилки уже не трясутся, а напоминают желе.
Но Викулечке уже было все равно. Её мало интересовало, у кого что болит и как тот при этом выглядит. Слезы разочарования и вселенской несправедливости рванули в три ручья...
–– Я поняла, – всхлип с громким придыханием. Плач покаяния и полная уверенность, что всё произносимое ею, чистейшая правда. – Я очень даже умная. Тактики маловато, зато всего остального, у меня через край. Амирагдушка, ты прости меня, – тут подвывание стало тоньше, пронзительнее. – До меня ведь только сейчас дошло, я твое жизненное наказание. Поэтому каждый уважающий себя кошак считает своим долгом спасти тебя от меня. Вот это я пониманию, уважение и забота. И все о тебе...
Сквозь дымку боли жрец разглядывал это кающееся недоразумение, которое он любил до боли, до последнего вздоха. Но, что греха таить. Он не мог отказать себе в удовольствии послушать признание полностью раскисшей в хлам, любимой. Такое услышать можно раз в вечность, а уж увидеть...
Неудобная поза и нестерпимая боль, все это меркло пред этим чистосердечным раскаянием. Явление в природе несуществующее но, тем не менее, … Вот оно то, чего не может быть.… А потому ему оставалось только поддакивать и умиляться невероятному зрелищу.
––Любимый, ты из-за меня неврастеником стал. Зачем, я запретила тебе носить амулеты? Тебе же без них плоохоо…быылоо... – продолжала тонуть в слезах, соплях и в своих грехах, Викулечка. Ей было тяжело. Она даже решила дать себе передышку, застыв на мгновение. Но быстро пришла в себя и, встряхнув оцепенение, продолжила самобичевание, посыпая голову пеплом. Но где-то там, глубоко внутри, её чувство самосохранения подсказывало, что не так уж всё и плохо и что пора бы искать себе оправдание.
–– Хотя нет. Знаю, зачем это сделала. Слишком много их на тебе висело. Нет, Амирагдушка, насчет амулетов я была права, честно-честно, а вот в другоооммм…., – слезы продолжали литься.
Амирагд боялся спугнуть такое наваждение, а потому боялся не то, что там шевельнуться, он дышал через раз.
––Продолжай родная, выскажись. Я тебя во всех твоих начинаниях поддержу. Ты главное, не останавливайся, – беззвучно шептали его губы.