––Да? Может ты и прав. Но обращаться к нему, как к пустому месту, не очень ... Ты так не считаешь?
––Не обольщайся любимая! Пустое место это ты для него, а не наоборот. И если его что-то не устроит, то сама по доброй воле не захочешь произносить как свое, так и его имя. Не переживай, радость моей жизни.
––Это ты меня сейчас так успокоил? Но я не нервничала и не переживала по поводу беспризорности прорицателя. Меня интересует его имя, и неважно, какое оно у него. Пусть оно будет даже не его, но обозначить в пространстве этого кошака как-то надо. И вот, что самое интересное, пока ты не скажешь, как зовут прорицателя, безымянным походишь ты, – обиделась Викулечка.
Жрец вздрогнул. Чаша весов сомнений и догадок, резко перевесила в сторону его обожаемой землянки. Прорицатель на этих весах смотрелся слишком уж хиленько, и практически ничего не весил. Так что муки совести развеялись, даже не появившись на горизонте.
––Шартик. – решительно произнес жрец и тут же прислушался. Молния не сверкнула, и боги Керпейта не послали на него ураган разрушений. Всё стояло на своих местах, ничего не упало, ничего не громыхнуло. Слышалось пение птиц. Кажется, пронесло.
–– Что? – тоже прислушалась Викулечка, даже по сторонам испуганно осмотрелась. – Сейчас рванет?
––Что рванет? – удивился Амирагд
––Ну, ты произнес слово Шартик, и стал прислушиваться. Как будто должно произойти что-то страшное, – пустилась в объяснения Викулечка, настороженно поглядывая на своего любимого.
––Аааа, это, – облегченно выдохнул Амирагд. – Это у меня просто так получилось. Привык, знаешь ли, прислушиваться. А прорицателя зовут Шартик.
––Как? – Викулечка от удивления даже перешла на фальцет.
––Шартик, – повторил Амирагд. – А что тебя так удивляет?
––Удивляет? Нет дорогой, меня это поражает! Как у такого отвратительного кошака, с невыносимым характером и врединой в кубе, может быть мягкое и почти пушистое имя?!
––Ты просто плохо его знаешь, – хмыкнул Амирагд. – Он ещё хуже. Сам удивляюсь его имени. Скорее всего, в младенчестве он был премиленьким котенком, раз ни у кого даже мысли не возникло, что может вырасти вот такое безобразие.
Викулечка уже и сама была не рада такому своему любопытству. Вот так копнешь, где не надо, и уже понимаешь, что лишнее это. Ни к чему оно. Но дело уже сделано.
––Как считаешь, на завтрак сейчас всех звать, или пусть сами по доброй воле просыпаются? – неуверенно произнесла она, в задумчивости уминая уже не одну гренку, правда, не забывая её обильно смазывать маслом.
––Сами придут. Тем более у Шартика такие проблемы с вашей новенькой. Видеть их вместе за столом, ещё “то представление”. О! Не успел упомянуть о нем, а он уже на пороге. Дорогая, может, пойдем? В принципе мы уже позавтракали, зачем нам с утра неприятности? А они точно будут, если мы сейчас останемся.
––Вынуждена с тобой согласиться, – прошамкала Викулечка, быстро запивая чаем вкусняшку, которую попыталась проглотить даже не жуя. Чуть не подавилась.
Сопровождаемые хмурым взглядом Шартика они поспешили покинуть гостиную. Прорицатель за это время не только не сдвинулся с места, чтобы пропустить Амирагда с Викулечкой и дать им спокойно покинуть гостиную, но и весьма скептически отнёсся к их старательным попыткам, не задеть его мимоходом при выходе. Притом, жрец с землянкой делали вид, что не замечают его в упор…
–5–
Шартик
Прорицатель злился. Его нагло обманули, завлекли авантюрой, а потом поставили перед фактом, что он должен подчиняться землянам. Землянам?! Его заставляли делать то, что он делать не хотел в принципе. Нет, он, конечно, понимал, что с его точкой зрения мало, кто согласен. Может даже никто. Но Шартика этот факт никогда не волновал. Он своего мнения никому не навязывает, значит и ему чужие заморочки не нужны. И вообще, ему по тамтаму какая погода вне зоны его сознания.
И еще, его бесит эта блондинка. С какого перепугу впервые минуты их знакомства, он решил, что она ему понравилась, а? Не иначе, как волной приложило. Ведь любому понятно, что он её готов придушить по-тихому. Причем в любом месте, и в любом закоулке. Но так, чтобы сразу отмучиться. Надоела, поганка галактическая. Уже к концу первого дня их знакомства Шартик почувствовал, до какой степени можно люто ненавидеть женщину. И не просто женщину, а блондинку.