–– Я же сказала, чтобы ты не торопился, – с угрозой в голосе проговорила Валентина
–– Что?!– еще не веря, возмущенно просипел Тедис.
––Я не готова, – уже спокойно сказала она.
Отъявленный ловелас и покоритель женских сердец, серебристо-дымчатый кошак промолчал. Он обиделся. Ему только что отключили слух, заполнив черепушку каким-то звуком, больше похожий на непрекращающийся гул. А еще неудовлетворенное желание согнуло пополам. За что?!
–– Я правильно понял, меня только что, мордой ткнули в ваши капризы,– хочу, не хочу? – пытался восстановить дыхание и еле справляясь со спазмами в горле поинтересовался Тедис.
–– Да причем здесь капризы, я просто не готова. И вообще, я все это представляла по-другому!
Все-таки надо думать, что говоришь. И желательно видеть лицо собеседника. Если бы она увидела сейчас выражение лица у Тедиса, то тридцать три раза подумала прежде чем такое ему сказать. Злость, смешанная с презрением, вот что бы она увидела на красивом лице кошака.
–– Что же я такого сделал, что ты позволила себе вести со мной вот таким образом. Не так говорил о своих чувствах?! Не так ухаживал?! Почему не отвергла все мои притязания сразу?! Нравилось? Или все спишешь сейчас на наивность, недопонимания моих действий? Твое право! Слишком много о себе возомнила. Плевать я хотел, что для зверя ты единственная! Переживу! Можешь вздохнуть с облегчением. Ты теперь свободна от меня, и моего присутствия в твоей жизни. Не переживай деловых отношений это не касается.
Тедис ещё раз смерил её взглядом с ног до головы и, не говоря больше ни слова, вытолкал её из своей спальни в общую гостиную, оставив пребывать Валентину в опешившем состоянии.
То, что она не разглядела в этом красавце твердый, довольно жесткий характер, для неё стало неприятным сюрпризом. Она привыкла видеть этих кошаков больше как любвеобильных бруталов, с хорошим чувством юмора. Правда и то, что злобность у них тоже зашкаливала. Шартик, был ярким примером всех их отрицательных качеств.
До Валентины, наконец, стало доходить. Она находилась среди оборотней в реальности, а не в какой-то фантазии. Эти кошаки, хоть и выглядели, как люди, таковыми не являлись! Они другие, и восприятие мира у них тоже другое. Но они стараются смотреть глазами своих половинок, что делает их «своими в доску ребятами». И она «купилась» на кажущуюся простоту, не разглядев главное,– мало того, что они были «своими в доску», они еще были живыми. В своих чувствах, оборотни были намного благороднее и чище, таких самодостаточных землян. Но и это сейчас, было не главным. Главное было то, что Тедис ушел. В груди разлилась боль, боль потери, боль предательства. И причиной этой боли, потери, предательства была она.
Вселенная, что же она наделала?! Как же теперь это все исправить?!
–2–
Не одна Валентина корчилась в болевых судорогах от неправильности своих действий.
Разбитый и покореженный, весь в бинтах и мазях, беззвучно и без слез плакал самый большой пакостник и мерзавец, шарлатан прошлого и будущего, и просто несчастный кошак, Шартик. Нет, он не сетовал на судьбу. Однако, всю свою жизнь он всегда от чего-нибудь да прятался. Самой главной его ошибкой, была женитьба. Кошечка была красива, скромна, тиха и как думал он, благоразумна. И ведь ошибся, на все сто процентов ошибся. Шартик блаженно верил, что договорный брак, составленный и оговоренный по всем пунктам, незыблем. Большая глупость и миф о такой женитьбе.
….Всего-ничего прошло времени после подписания договорного брака, как его жена начала действия по активному сближению. Зачем ей нужен был секс с ним? Для спортивного интереса? Или инициировать этот брак? Тайна, покрытая мраком. Он не раз задавал своей супруге этот вопрос. Та лишь гордо вскидывала голову и молча отворачивалась от него. Бред. Она все делала молча. Она молчала даже тогда, когда он обнаруживал её спокойно спящей в его кровати. Что ж, Шартик тоже не заморачивался по такому поводу. И да… Он, молча относил её в любую другую комнату, лишь бы подальше от него. На следующее утро молодая жена, как ни в чем не бывало, смотрела ему в глаза и делала вид, что никаких притязаний ночью с её стороны не было. Наглость конечно, но никаких обоюдных претензий они друг другу не предъявляли.