В процессе агитации за политику реформ подтвердился один очень важный принцип: если двое мыслят одинаково, высказываются одинаково и делают одно и то же, это вовсе не означает, что они получат одинаковые результаты — только потому, что каждого из них воспринимают по-разному. Этот эффект отчетливо проявился при наших с Францем попытках объяснить членам партии, и особенно ее функционерам, программу Agenda‑2010. Председатель партии Франц Мюнтеферинг лучше, чем федеральный канцлер Герхард Шрёдер, справлялся с этой задачей — Франц не был связан с работой в правительстве, и поэтому в его отношении было меньше предубеждений.
Распрощаться с постом председателя СДПГ мне будет нелегко — все острее я это чувствовал с приближением 21 марта, дня партийного съезда, когда Франца должны были избрать моим преемником на посту председателя. Выступая на съезде, я еще раз подчеркнул необходимость последовательного продолжения курса реформ, поскольку курс признан правильным, а реформы неизбежными. Заканчивая свою речь, я оторвался от лежащего передо мной конспекта. В этот миг плотное кольцо фотографов вокруг моей жены, сидевшей, как обычно, рядом с Гансом-Йохеном Фогелем, разомкнулось, и я мог хорошо ее видеть. В это мгновение я осознал: вот что важнее всего в моей жизни и вот на кого я могу полагаться. Поэтому я сказал: «Я горжусь тем, что мне было доверено стать председателем этой большой, старейшей демократической партии Германии. Но задачи, поставленные перед федеральным канцлером, который должен проводить социал-демократическую политику не только в Германии, но и в Европе, и за ее пределами, требуют всех человеческих сил — конечно, с опорой на тех, кого я люблю и кто любит меня».
Смена председателя партии создала тот фундамент, который позволил мне удержать взятый на реформы Agenda‑2010 курс. Я не сомневаюсь, что после сокрушительных поражений СДПГ на нескольких муниципальных выборах в июне, а особенно на европейских выборах, когда СДПГ показала катастрофический результат, набрав всего 21,5 процента голосов, в наших рядах снова разразились бы дебаты по персональным вопросам. И тогда у меня не осталось бы иного выхода, кроме как уступить давлению левых и отказаться от председательства в партии. Но подобный вынужденный шаг стал бы — по определению — концом моего канцлерства. Оглядываясь назад, можно сказать: год 2004‑й был, наверное, самым трудным за все время моей правительственной деятельности. Но этот период был поучительным. Я понял, что для реформирования государства нужно не только провозгласить о начале реформ и придать им силу закона, но — еще более важно! — на стадии их претворения в жизнь следует очень твердо, вопреки сопротивлению в партиях, в союзах и в обществе, стоять на своем.
В 2004 году критике частенько подвергался официальный представитель моего правительства Бела Анда — за сбои в связях с общественностью. Мне много раз приходилось защищать его перед руководящими органами СДПГ, когда те дезавуировали действия Федерального ведомства печати. Я и сегодня считаю эти упреки несправедливыми. Проблемы в связях с общественностью произрастали совсем на другой почве: множество противоречащих друг другу высказываний шло из министерств, фракций, партий, зачастую журналистам передавали проекты и черновики документов, не дошедших даже до уровня министерств, а журналисты, с места в карьер, превращали все это в политические сенсации. Анда имел массу поводов для обид и раздражения, но он не терял самообладания, постоянно держал себя в руках и трудился, словно Сизиф, пытаясь наладить согласованность действий между представителями министерств, фракций и партий. Непростая задача в накаленной обстановке 2004 года. Во всяком случае ему удалось превратить Федеральное ведомство печати в современное учреждение услуг связи и информационный центр «быстрого реагирования». Для Анды «картинка» была важна в такой же степени, как и слово. Поэтому он уделял особое внимание фотожурналистам, а вместе с тем и региональной прессе, представителям которой зачастую бывает нелегко пробиться в столице, конкурируя с так называемыми золотыми перьями. Однако никакие усилия представителя правительства не будут оценены, если его работа перечеркивается разноголосицей из собственных рядов.