Напор и масштабы протестной волны были поразительными — и для меня тоже. Я видел опасность: нам грозила радикализация политической жизни. Особенно угрожающе выглядели предстоящие сентябрьские выборы в земельные ландтаги в Бранденбурге и в Саксонии. Именно в Саксонии националисты из НДП пытались нажить себе политический капитал, используя яростную силу протеста против «Хартц IV»[51]. Чувствовалось, что словесный радикализм может обернуться реальными насильственными действиями. Я сам уже ощутил это на себе во время визита в Виттенберг 24 августа. К мероприятиям по случаю введения в строй новой станции на скоростной железной дороге ПДС приурочила свою заявленную по всем правилам демонстрацию. На открытии станции я не заметил никаких демонстрантов, но когда мы покинули здание вокзала и вышли на улицу, все они были тут как тут. В меня полетели яйца и, как мне рассказывали потом, вперемешку с камнями. Хотя ситуация и была угрожающей, я не боялся пострадать физически, однако так же, как и тремя месяцами раньше — когда на меня напали в Мангейме, где проходило одно из мероприятий СДПГ, — я почувствовал, что порог допустимого, морально-этические нормы, удерживающие людей от физической агрессии в адрес политиков, явно снижаются. Впрочем, лично у меня столь яростные атаки — словесные или телесные — вызывают обратную реакцию. С этого момента я был исполнен решимости еще более рьяно продолжать свое дело. Я хотел продемонстрировать обществу, что оскорбления действием меня не впечатляют. Особенно хотелось показать это на востоке Германии. Вечером 24 августа я должен был выступать на открытии избирательной кампании саксонского отделения СДПГ в Лейпциге. Об отмене этой поездки не могло быть и речи. Ну что ж, и на этом мероприятии были помехи — не только со стороны левых, но, главное, и правых экстремистов.
Через три дня меня ожидали в Финстервальде, где в рамках бранденбургской избирательной кампании проходил фестиваль песни. Сразу после инцидента в Виттенберге мне позвонил Маттиас Платцек, чтобы узнать: не передумал ли я ехать к ним в Финстервальде. Он был готов сопровождать меня на фестиваль, но если я, дескать, не поеду, то он поймет и отнесется к моему решению со всем уважением. Мы договорились поехать на фестиваль вместе. Вопреки ожиданиям, этот визит прошел без всяких помех. Маттиас Платцек еще раз заверил меня, что в ходе избирательной кампании в земельный ландтаг он намерен решительно и убежденно защищать политику реформ федерального правительства.
Я очень уважаю этого человека — в частности за то, как он действовал во время той предвыборной борьбы. Он мужественно отстаивал программу Agenda‑2010: на всех мероприятиях он был вынужден преодолевать очень жесткое сопротивление и противостоять всевозможным нападкам. Маттиас Платцек, по моему мнению, один из талантливейших людей в СДПГ. И я был чрезвычайно огорчен, когда ему вскоре пришлось отказаться от партийного руководства. Но здоровье дороже всего, и каждый отнесется к этому с пониманием.
Результаты сентябрьских выборов не были хорошими для СДПГ, однако они свидетельствовали о стабилизации. В Саксонии нам удалось нарушить абсолютное большинство ХДС и в качестве «младшего партнера» войти в черно-красную коалицию. Однако НПД в Саксонии сумела набрать ужасающие 9,2 процента: семена, посеянные в ходе бурных протестов, дали свои всходы. В Бранденбурге Маттиас Платцек сумел вывести СДПГ из, казалось бы, совершенно бесперспективной ситуации на первое место. А вот в Сааре социал-демократы потерпели отчаянное поражение, получив всего 30,8 процента голосов — явная расплата за то, как вела избирательную кампанию земельная организация СДПГ, выступая против политики реформ федерального правительства. На муниципальных выборах в Северном Рейне — Вестфалии провалился ХДС, уступив социал-демократам несколько важных постов обербургомистров. Осенью волна протестов по всей Германии пошла на спад. «Понедельничные демонстрации» постепенно утратили свое значение. Объединенные профсоюзы прекратили кампанию, направленную против политики реформ, и попытались найти новые темы для переговоров с правительством. Опросы общественного мнения показывали, что рейтинг СДПГ опять пошел вверх. Если судить о настроениях в обществе по показателям политического барометра, то в начале 2004 года ХДС имел 52 процента, а СДПГ — всего 23. В октябре ХДС скатился до 38 процентов, а СДПГ, так или иначе, карабкалась вверх и набрала уже 33 процента.
51
«Хартц IV» — согласно реформам, объединение пособия по безработице и социального пособия (см. прим. выше).