Таким образом, мы проявили зрелость во внешней политике, и, следовательно, теперь люди должны будут считаться с Германией, если речь зайдет об ответственности за судьбы мира.
Все это было вызвано событиями 11 сентября 2001 года. К концу года казалось вполне очевидным, что и США озабочены тем, чтобы остановить заказчиков преступления, которые появились на видео- и магнитофонных кассетах и взяли на себя ответственность за террористические удары по Нью-Йорку и Вашингтону. В Афганистане тоже всплыла видеозапись, показывающая бен Ладена в беседе с неким религиозным лидером и не оставляющая сомнений в том, что бен Ладен направлял террористов к совершению этого акта устрашения.
При идентификации лиц, совершивших теракт, появились новые данные, взволновавшие нас, немцев: важнейшие фигуры теневого мира террористов происходили из некой ячейки в Гамбурге, где они вели неприметную жизнь — как обычные студенты. Шокирующий факт. Значит, Германия была своего рода перевалочным пунктом для части обученных в Афганистане террористов, тихим местом, где можно отсидеться. Уже в конце сентября ФБР опубликовало список с фотографиями девятнадцати мужчин, участвовавших в подготовке этого самоубийственного нападения. Чтобы — как выяснилось позднее — отвлечь внимание от собственных фатальных упущений, из разных американских секретных источников полились обвинения в адрес немецких органов безопасности: они, мол, могли раскрыть подозрительную возню засевших в Гамбурге экстремистов и узнать о планах нанесения удара.
Ни один из этих упреков не имел под собой реальных оснований. Не отмечалось никаких подозрительных моментов, преступники считались студентами и действовали очень осторожно, не давая ни малейшего повода для привлечения к себе внимания полиции. Тем не менее мы оказались под давлением. Мы должны были усилить меры безопасности, чтобы быть во всеоружии перед возможной угрозой. Мы начали разработку пакета мероприятий стоимостью в три миллиарда евро. Финансировалось это за счет повышения налога на табак и на страховку. Частью мероприятий по подавлению терроризма стало и внесение в уголовное право параграфа 129Ь. Он предусматривает наказание за членство в террористических объединениях и за их поддержку не только на территории Германии, но и за рубежом.
С этого момента террористические действия, совершенные за рубежом, могут подвергаться преследованию из Германии. Властные органы Германии получили право преследовать те объединения, которые не совершили никаких наказуемых деяний в Федеративной Республике, но в других государствах считаются террористическими. Кроме того, в правовых нормах, регулирующих деятельность объединений, союзов или корпораций, была отменена религиозная привилегия, чтобы экстремистские организации не могли, прикрываясь религиозными мотивами, обойти запрет. Принятый 30 ноября 2001 года «Закон о финансировании подавления террора» вызвал суровую критику, особенно в адрес министра внутренних дел Отто Шили. Но на эти деньги мы усилили визовые отделы в посольствах, прежде всего в арабских странах; мы обязали банки сообщать информацию о счетах подозрительных организаций; и, в первую очередь, мы усилили Федеральное управление уголовной полиции и охраны конституции, а также дали право следственным органам обмениваться базами данных, что подверглось жестким атакам — как ограничение прав граждан. Для красно-зеленой коалиции все это стало еще одним испытанием.
Открывавший новый век год 2001‑й, на который многие возлагали большие надежды, полагая, что мы наконец сможем оставить позади кровавое наследие XX века, в солнечное нью-йоркское утро 11 сентября обернулся шоком, ужасающей тревогой о том, что угроза миру приобретает новый масштаб. Неужели преодоленное общими стараниями противостояние Востока и Запада сменится новой глобальной опасностью, которая с таким трудом поддается пониманию? Мы ставили на то, что США, создавая всемирную антитеррористическую коалицию, нашли единственно правильный и рациональный ответ на тяжелейшее душевное потрясение от раны, нанесенной им в «час Ч».
В 2002 году начались поиски стратегии, которой нам следовало бы придерживаться после первых военных успехов в Афганистане. Не только мы в Берлине придерживались убеждения, что Афганистан еще долгое время будет точкой приложения наших сил. Ни в коем случае нельзя было оставлять эту стройплощадку, чтобы на опустевшее место не вернулся «Талибан», восстановив там свой фундаменталистский режим.