При таких обстоятельствах честность по отношению к Турции должна соблюдаться в ходе дальнейших переговоров о ее вступлении в ЕС, которые тесно увязаны с проблемой Кипра. При этом нельзя ссылаться только на решения Европейского совета от 17 декабря 2004 года, когда была определена дата начала переговоров — 3 октября 2005 года. Необходимо еще раз вспомнить, как и в каком контексте принималось это решение.
Каковы же были исходные позиции на том заседании Европейского совета? Нидерланды, председательствовавшие в Совете, поспешили выдвинуть политически невыполнимое требование: Турция, дескать, должна до начала переговоров о ее приеме в ЕС признать Республику Кипр. Это неприемлемое условие для Турции, особенно если учесть, как прошел референдум по плану Аннана и к чему это привело. Для любого турецкого правительства это означало бы политическую смерть, и, естественно, Эрдоган решительно отказался от уступок по этому вопросу — подобных требований не выдвигал на переговорах даже президент Кипра Пападопулос. Затем в центре внимания оказался вопрос о подписании дополнительного протокола к соглашению о распространении таможенного союза между Турцией и Евросоюзом на новых членов ЕС, включая Республику Кипр, заключенному в Анкаре. При этом премьер-министр Турции Эрдоган снова и снова указывал, что подписание таможенного протокола не будет означать международно-правового признания Турцией Республики Кипр.
Позиции Эрдогана в ходе этих переговоров, без сомнения, укрепились. Пападопулос долго настаивал на том, чтобы протокол был не только подписан, но ратифицирован и введен в действие до начала переговоров с Турцией о ее вступлении в ЕС. Заседание Европейского совета несколько раз прерывалось. Наконец Шираку, Блэру и мне удалось убедить обе стороны, что факта подписания дополнительного протокола будет достаточно для начала переговоров о вступлении Турции в ЕС, то есть формального признания Республики Кипр не требуется, а ратификация может произойти и позже.
Вопрос о том, как поступить с находящейся в изоляции северной, турецкоговорящей частью Кипра, не играл никакой роли в дискуссиях Европейского совета. Однако на переговорах между Шираком, Блэром, мною и Эрдоганом именно этой теме уделялось большое внимание. Все мы знали, что 26 апреля 2004 года — то есть до вступления Республики Кипр в ЕС 1 мая — министры иностранных дел согласились создать рамочные условия для прямой торговли между Европейским союзом и северной частью Кипра и предоставить этой части острова финансовую помощь в размере более 250 миллионов евро. Но Эрдоган считал, что прекратить изоляцию Северного Кипра важнее, чем получить деньги из Брюсселя, потому что экономика сможет встать на ноги, только если эта часть острова будет постепенно интегрироваться в европейский внутренний рынок, получив свободный доступ к товарам и развивая туризм.
В начале 2006 года правительство Турции разработало так называемый План десяти пунктов, в котором предлагается установить взаимообусловленность[45]: ратификацию и введение в действие протокола, с одной стороны, и прекращение изоляции северной части Кипра — с другой. Возможно, с формальной точки зрения, в рассматриваемых решениях Евросоюза нет правовых оснований для установления взаимообусловленности. Однако Турция, без сомнения, имеет моральное право требовать, чтобы Евросоюз позаботился о прекращении изоляции Северного Кипра. Если же из-за упомянутых взаимных условий в переговорах о вступлении Турции в ЕС возникнут трудности, то Евросоюз во всех своих действиях непременно должен учитывать этот совокупный контекст. Затягивание, а тем более отмену переговоров ни в каком случае нельзя объяснить ссылками на декабрьские дискуссии 2004 года.
Я знаю, что к концу этого многотрудного процесса — его продолжительность пока невозможно определить, но, тем не менее, он тоже когда-то закончится — свое согласие на вступление Турции должна будет дать каждая страна сообщества. Чтобы убедить всех и каждого, Турции предстоит большая работа над собственной идентификацией — в европейском направлении. Но при этом и европейцы, исходя из собственных интересов и ради укрепления мирных перспектив, должны поддерживать Турцию, вместо того чтобы в бурных дискуссиях разбрасывать камни на ее пути. Нельзя игнорировать и тот факт, что отрицательное отношение к Европейской конституции во Франции объясняется, в частности, и турецкой тематикой: здесь, во Франции, вступление Турции в ЕС рассматривают как потенциальную опасность для собственных рабочих мест и уровня заработной платы.