В первых числах августа истребители и бомбардировщики армии в ходе авиационной поддержки 17-го кавкорпуса, оборонявшегося на реке Кагальник в районе станицы Кущевской, нанесли врагу большие потери в живой силе и технике. С помощью летчиков конники трижды выбивали гитлеровцев из Кущевской, перемалывая в боях пехоту врага.
В районе станицы Тихорецкой штурмовики 238-й авиадивизии только в течение одного дня уничтожили несколько десятков танков и бронемашин 13-й немецкой танковой дивизии.
На рассвете 13 августа истребители 236-й авиадивизии, совершив воздушный налет на аэродром Дмитриевское (у Кропоткина), сожгли на стоянках десять "мессеров" и примерно столько же вражеских самолетов повредили.
Не раз отличались в воздушных боях полки и эскадрильи 237-й истребительной авиационной дивизии И. Т. Еременко, поддерживая войска 47-й армии генерала Г. П. Котова. При поддержке 36-го авиаполка этой дивизии, которым командовал Александр Осипов, наземные войска дважды выбивали врага из Славянской.
Выполняя приказ Родины "Ни шагу назад!", летчики 5-й воздушной армии дрались насмерть, не жалея себя. Приведу лишь один из многих примеров. Только в боях в районе Армавира погибли смертью героя 34 летчикаштурмовика 238-й авиадивизии генерала Нанейшвили. За их жизни враг заплатил дорогой ценой: штурмовики дивизии сожгли в районе Армавира 118 фашистских танков и 460 автомашин с грузами и солдатами, разрушили 10 передрав через водные рубежи, провели 12 воздушных поединков, в 8 из которых победили.
В течение августа летчики 5-й воздушной армии, поддерживая сухопутные войска, провели свыше 5000 самолето-вылетов, в том числе около 3000 на штурмовку танков, пехоты и артиллерии противника, 130 раз вступали в воздушные бои и сбили 53 гитлеровских самолета. На аэродромах, временно занятых врагом, летчики армии за месяц уничтожили 26 самолетов.
Это были дни и ночи самых суровых испытаний. Порой казалось, что мы, авиаторы, уже бессильны оказывать какую-либо существенную помощь нашим наземным войскам, продолжавшим под напором врага с боями отходить в горы. И все-таки помогали. Наши летчики били фашистов смело и беспощадно даже тогда, когда бои переместились в район Новороссийска и в армии оставалось не больше полусотни израненных машин. Вместе с тем моральный дух наших летчиков был по-прежнему крепок, они ни на минуту не забывали о взаимовыручке в бою, дружбе, войсковом товариществе.
Хорошо помню такой случай, весть о котором мгновенно облетела весь фронт.
Группа летчиков 36-го истребительного авиаполка получила боевое задание нанести удар по скоплениям вражеской пехоты в районе Славянской. Вылетели, построились в круг, быстро обнаружили противника и, сделав три удачных захода, уничтожили не меньше сотни гитлеровцев. На четвертом заходе командир звена капитан Константин Орлов увидел, что самолет его товарища капитана Аввакумова подбит и пошел на вынужденную посадку. К месту его посадки со всех сторон бросились гитлеровцы. Казалось, не миновать Аввакумову плена. Капитан Орлов, не медля ни секунды, ринулся на выручку товарища. Посадил свой И-16 рядом, крикнул: "Залезай ко мне, улетим вдвоем", одновременно показал рукой, что нужно сделать. Но беда, как говорится, не приходит одна. При посадке в тесный одноместный истребитель капитан Аввакумов неосторожным движением выключил мотор самолета Орлова. Запустить его в данной обстановке не было надежды. Оба капитана без колебаний решили: сколько возможно, отбиваться от фашистов из пулеметов, а кончатся боеприпасы - самолеты сжечь.
В этот момент над попавшими в беду капитанами появилась шестерка истребителей. Четыре из них огнем прижали к земле бежавших к самолетам гитлеровцев, а двое - летчики Сидоров и Железнов - с ходу приземлились. Таким образом Орлов и Аввакумов были спасены от почти неминуемой гибели.
Генерал Горюнов позже рассказал, как отозвался об этом событии маршал Буденный. "Все правильно, - сказал маршал. - Это естественное поведение советских людей. Так поступали и мои конники в гражданскую войну, если кто-то из их товарищей попадал в беду. Ну а летчикам сам бог велел помогать друг другу. Без взаимовыручки но обойдешься. Она всегда нужна..."
Жестокие бои на просторах Кубани заканчивались. Наступала пора сражений в горах.
Над горными кручами
Оборона Новороссийска. - Бои на перевалах Большего Кавказского хребта. - Наступательная машина врага забуксовала.- Снова в небе Кубани. Помощь Малой земле. - Новые герои
На дворе сентябрь. В предгорьях и горах Кавказа продолжаются ожесточенные бои. Противник, несмотря на большие потери, по-прежнему рвется вперед. Хотя становится все более очевидным, что главное внимание немецко-фашистского командования приковано к Сталинграду, тем не менее, судя по всему, не рассталось оно и с надеждой на захват Кавказа, на выход в Закавказье, на овладение нефтяными богатствами СССР.
Решением Ставки ВГК от 1 сентября Северо-Кавказский фронт преобразован в Черноморскую группу войск Закавказского фронта. Наша 5-я воздушная армия тоже входит в состав Черноморской группы и всеми силами поддерживает боевые действия наземных войск.
Внешне как будто ничего не изменилось: был фронт, теперь группа войск. Однако это не совсем так. Командование группы стало намного ближе к войскам, чем фронтовое. Ставкой ВГК уточнена для группы задача: не допустить прорыва противника по Черноморскому побережью в Закавказье и во что бы то ни стало удержать Новороссийск. С этой целью авиационные соединения нашей армии перебазировались на аэродромы Черноморского побережья от Геленджика до Кутаиси. Командующий армией генерал С. К. Горюнов с небольшой оперативной группой офицеров уже несколько дней находится в поселке Георгиевском, близ Туапсе, там же, где размещается Военный совет Черноморской группы войск. Штаб армии в первых числах сентября перебрался в поселок Салоники, что неподалеку от станицы Лазаревской. На меня начальник штаба генерал С. П. Синяков возложил ответственную миссию - постоянно поддерживать живую связь между командующим и штабом. Такая связь необходима, чтобы незамедлительно выполнять указания и распоряжения командарма. А по телефону и радио, как известно, всего не скажешь, противник может подслушать.
Я постоянно курсирую между Салониками и Георгиевским. Всякий раз спешу к Горюнову со штабными новостями, которые, как часто случается, ему уже известны. Вот в штабе только что получено радостное сообщение из Тбилиси: командующий ВВС Закавказского фронта генерал К. А. Вершинин твердо обещал в ближайшие день-два выделить для 5-й воздушной армии значительное число новых самолетов.
- Немедленно выезжай в Георгиевский,-приказывает мне Синяков. Порадуй командарма этой новостью. Уточни обстановку и боевые задачи.
Для генерала Горюнова мое сообщение о пополнении армии боевой техникой уже не было новостью: о поступлении новых самолетов ему по ВЧ сообщил лично командующий ВВС фронта. Однако поездка в Георгиевский и в этот раз не была напрасной. Сергей Кондратъевич пригласил меня к столу, на котором была разложена его рабочая оперативная карта с пометками, подробно объяснил боевую обстановку в полосе франта, одновременно поставил ряд коикретных задач на планирование прикрытия и поддержки авиацией наземных войск, прежде всего соединений 46-й армии генерала К Н. Леселидзе, действовавших на Клухорском и Маруханском перевалах цетральной части Главного Кавказского хребта, то есть на сухумском направлении, где шли упорные бои. Я подробно записывал его указания. В связи с тем что в те дни наша воздушная армия располагала всего лишь примерно 70 исправными самолетами, планировать их использование приходилось особенно тщательно. В заключение командарм продиктовал: "Моему заместителю генералу Изотову немедленно выехать в Новороссийск в распоряжение командующего 47 и армией генерала Гречко На мосте договориться с генералом Квадэ из ВВС Черноморского флота об объединении усилий морских летчиков и летчиков воздушной армии на оказание помощи защитникам Новороссийска".