Одновременно с разработкой плана-графика для командующего войсками фронта в армии непрерывно велась подготовка к предстоящему наступлению и по другим линиям.
Батальоны аэродромного обслуживания, тыловые части и инженерно-аэродромные подразделения под руководством начальника аэродромного отдела армии подполковника Г. Н. Абаева сумели в исключительно короткий срок, работая днем и ночью, подготовить прифронтовые аэродромы, на которые заблаговременно перебазировались части нашей истребительной и штурмовой авиации.
Напряженно трудились ремонтники, приводя в порядок материальную часть неисправных самолетов. Общее руководство ими осуществлял главный инженер армии А. Г. Руденко. Почти все время он находился на аэродромах, в ремонтных мастерских консультировал занимавшихся ремонтом бойцов, инженеров, техников, а когда считал необходимым, сам брал в руки инструмент и лично устранял те или иные повреждения. Именно благодаря его оперативности, настойчивости и высокой инженерной квалификации все неисправные боевые машины к началу операции были введены в строй.
Отдел главного штурмана армии, возглавляемый подполковником М. Н. Галимовым, несмотря на большой объем работы, сумел своевременно обеспечить соединения и части точными штурманскими расчетами на поражение узлов сопротивления врага не только на первый день боевой операции, но и на последующий период с учетом продвижения войск фронта вперед. Был также разработан четкий план перебазирования летных частей в ходе наступления на новые аэродромы, для чего заранее готовились необходимые средства и материалы.
В ходе подготовки к наступлению большую работу провели связисты. Незадолго до того на должность начальника связи армии вместо М. П. Коваля, отозванного фронтом на повышение, был назначен Иван Семенович Давыдов, в ту пору не то капитан, не то майор, теперь уже не помню. На долю новичка выпала огромная ответственность за обеспечение авиачастей и соединений всеми видами связи в условиях подготовки к наступлению, а затем и перебазирования авиации на новые, отбитые у врага аэродромы. Было немало трудностей, но ваш молодой начальник связи с честью выдержал экзамен.
Забегая вперед, скажу, что в ходе наступления не было случая, чтобы мы не могли быстро связаться как со своими авиационными частями, так и с наземными войсками.
По проведенным штабом армии расчетам, в первые сутки наступательной операции на каждый имевшийся в наличии бомбардировщик планировалось в среднем 2,5 вылета, на штурмовик - 3, на истребитель - 3,5. Не намного меньше было запланировано использование авиации и на последующие дни наступления.
Благодаря успешным действиям воздушных разведчиков в тактической и оперативной зонах обороны противника, к началу операции мы в штабе располагали достаточно полными данными о базировании немецкой авиации, о расположении танковых и пехотных группировок врага, о его железнодорожных и шоссейных коммуникациях. На период боев впервые в практике нашей воздушной армии перед авиаторами разведполка майора А. А. Бабанова была поставлена задача: непрерывно вести наблюдение за полом боя и радировать необходимые данные на командные пункты наземных войск и авиационных командиров о состоянии воздушной обстановки, своевременно предупреждать их о приближении групп вражеских бомбардировщиков, об обнаруженных скоплениях танков и пехоты, о перегруппировках немецко-фашистских войск.
Планируя в своем штабе непрерывное наблюдение за полем боя с воздуха и радирование разведданных на наземные командные пункты, мы имели в виду, что это нововведение будет способствовать более организованному наступлению сухопутных войск. Так и было в действительности. Впоследствии мне неоднократно доводилось быть свидетелем многочисленных примеров, когда наблюдавшие за полем боя с воздуха авиационные разведчики, вовремя сообщая на землю необходимые разведданные, упреждали намерения противника нанести по нашим наступавшим войскам неожиданные контрудары. Непрерывное наблюдение за воздушной обстановкой давало возможность своевременно поднимать группы истребителей навстречу фашистским бомбардировщикам, а штурмовиков - на разгром готовившихся к нанесению контрударов пехотных и танковых группировок врага.
До продолжения наступления оставались буквально считанные дни.
В эти дни командный пункт Степного фронта во главе с генералом И. С. Коневым переместился ближе к переднему краю, где сосредоточились войска главной группировки. Этого же Конев потребовал и от командования 5-й воздушной армии.
В связи с указанием командующего фронтом генерал С. К. Горюнов впервые за время войны решил разделить штаб армии на два эшелона. Второй эшелон во главе с начальником штаба генералом Н. Г. Селезневым разместился в городке Короча. Там же располагались армейские тылы, часть политотдела, многочисленные подразделения обеспечения. Первый эшелон штаба, возглавить который было поручено мне, вслед за генералами С. К. Горюновым, В. И. Алексеевым, В. И. Изотовым, полковником Н. М. Про-ценко, соответствующими группами офицеров управления и политотдела перебазировался в Петропавловку, находившуюся тогда в нескольких километрах от линии фронта.
На рассвете 3 августа, как и планировалось, по обороне врага мощный удар нанесли две группы бомбардировщиков Пе-2. Одновременно в работу вступила артиллерия. Началось контрнаступление на белгородско-харьковском направлении.
С командного пункта, где я находился вместе с генералами Горюновым и Алексеевым, в бинокль было отчетливо видно, как изрытый окопами и траншеями передний край обороны вражеских войск с каждой минутой все больше и больше превращался в перепаханное поле, над которым непроницаемой стеной висело серовато-бурое облако из дыма и пыли. Позже оставшиеся в живых и захваченные нашими войсками в плен гитлеровцы, продолжая дрожать от страха и ужаса, словно сговорившись, твердили, что наша артиллерийско-авиационная подготовка была для них настоящим адом. Наверное, они были правы...
Строго по плану-графику поднялись в воздух 100 наших бомбардировщиков Пе-2, 25 штурмовиков Ил-2. Под прикрытием 40 истребителей они нанесли мощные удар по основным очагам сопротивления врага, по его боевой технике, огневым средствам и живой силе в полосе прорыва вражеской обороны. Причем если первую нашу группу в 100 бомбардировщиков, возглавляемую комдивом Ф. И. Добышем, гитлеровцы встретили сильным противодействием "эрликонов", то в ходе второго бомбового и штурмового ударов, осуществленных под командованием комкора И. С, Полбина и комдива Г. В. Грибакина, противодействия зенитной артиллерии врага почти не было. Судя по всему, она в значительной мере была уничтожена.
В течение первой половины дня в воздухе безраздельно господствовала наша авиация. Истребители авиакорпуса генерала И. Д. Подгорного успешно отражали попытки вражеских "мессеров", "фоккеров" и "юнкерсов" прорваться в район развернувшейся на земле битвы. Во второй половине дня сопротивление врага в воздухе значительно усилилось. То и дело возникали воздушные бои. В них в основном участвовали истребители, но нередко, в целях самообороны, активно дрались и штурмовики. Мною было зафиксировано 33 воздушных боя, в которых противник потерял 39 самолетов. Особенно смело и вместе с тем расчетливо, обдуманно действовали летчики К. А. Евстигнеев, С. Д. Луганский, Ш. Н. Кирия, И. Ф. Базаров. Мало в чем уступали опытным бойцам и молодые истребители - оказываясь в трудном положении, дрались до последней возможности и если погибали, то как герои.
Наши бомбардировщики и штурмовики в течение первого боевого дня уничтожили и повредили до 90 фашистских танков, разбили около 300 автомашин, сожгли 5 автоцистерн, взорвали несколько складов боеприпасов и горючего.
Но были потери и у нас. 3 августа мы потеряли 12 летчиков - 12 боевых машин.