Минут через десять группа в составе 12 самолетов Ил-2 во главе с командиром эскадрильи 735-го авиаполка В. М. Лыковым поднялась в воздух и взяла курс на Покатиловку. Без малого полчаса "горбатые" старательно утюжили позиции гитлеровцев на берегу Уды, засыпая их бомбами, обстреливая из пушек и пулеметов.
Таким образом, помощь войскам генерала Н. А. Гагена была оказана. Воспользовавшись результатами штурмовки, соединения 57-й армии оттеснили противника от реки и форсировали водную преграду.
Все время, пока группа "илов" выполняла боевую задачу, я думал, как лучше доложить командующему фронтом о том, что в район боевых действий армии генерала Гагена вылетели не девятки пикирующих бомбардировщиков, а штурмовики. Но так и не решился доложить. Зато командующий 57-й армией, довольный тем, что ему при поддержке авиации удалось наконец форсировать реку Уды, немедленно сообщил Коневу: помогли, дескать, штурмовики.
Как потом мне рассказал Сергей Кондратьевич Горюнов, разговор по ВЧ между двумя командующими - фронтом и 57-й армией - начался не совсем обычно. Услышав от генерала Гагена, что сломить сопротивление немцев на высоком берегу реки Уды его войскам помогли штурмовики, Конев не на шутку рассердился: "Вы что, командарм, не можете отличить бомбардировщики от штурмовиков?.."
Гаген между тем повторил: мол, прилетали не бомбардировщики, а штурмовика и напрасно, дескать, командующий фронтом обвиняет его в неспособности отличить одни самолеты от других.
Чуть позже пришел черед держать ответ перед генералом Коневым мне. Помню, на меня обрушился поток вопросов: "Почему самовольничаете?", "Кто разрешил посылать к Гагену штурмовики вместо бомбардировщиков?", "Почему не известили меня об этом?" и т. д. Отвечая на вопросы командующего фронтом, я подробно доложил о том, как все было. Иван Степанович выслушал меня не перебивая. Потом уже несколько мягче сделал внушение, смысл которого заключался в следующем: самовольничать он, командующий фронтом, никому не дозволяет, дисциплина на войне- превыше всего. Он не против проявления полезной инициативы подчиненными, но обо всем надо своевременно докладывать. И наконец, вывод:
- А сделали вы правильно. Только надо было доложить. Поняли? В таких случаях, когда время не терпит, звоните прямо мне...
Этот разговор с Коневым надолго остался в моей памяти. С самого начала Белгородско-Харьковской операции в душе я не переставал восхищаться полководческим талантом командующего фронтом. Но вместе с тем был наслышан о его суровости, мнимой недоступности.
Теперь и я убедился, что не такой уж командующий нашим фронтом грозный, каким характеризовали его отдельные работники фронтового штаба.
Во второй половине дня 22 августа напряженность боев на ряде участков полуокруженного Харькова постепенно начала ослабевать. В 14 часов ведущий одной из групп штурмовиков, командир эскадрильи 667-го авиаполка старший лейтенант Г. Г. Красота во весь голос радировал со своего самолета: "Немцы начали отходить из Харькова! По дорогам на запад движутся многочисленные колонны автомашин".
Тут же последовало распоряжение Конева: по отходящему противнику непрерывно наносить удары с воздуха. В дело вновь вступили штурмовики. При выполнении боевого задания особенно отличились группы под командованием майора А. М. Матикова, капитана Д. А. Нестеренко, старшего лейтенанта А. С. Бутко, младшего лейтенанта И. Т. Гулькина. Сменяя друг друга, они до наступления темноты настойчиво выискивали и решительно штурмовали отходившие в направлении Полтавы колонны автомашин, части и подразделения пехоты, отдельные танковые колонны. Гитлеровцы спешили, рассредоточивали войска и боевую технику, но это не спасало их от авиабомб, от меткого пушечного и пулеметного огня наших славных "илов". С неменьшей результативностью действовали группы бомбардировщиков. Девятка Пе-2 командира эскадрильи капитана П. Я. Гусенко и объединенные в одну группу две девятки бомбардировщиков во главе с ведущим капитаном П. А. Плотниковым в результате двух налетов на скопление противника у переправы на реке Мерчик разбили в щепки и сожгли до сотни автомашин.
К исходу дня для уточнения дальнейшего пути отхода вражеских колонн в сторону Полтавы был направлен разведывательный самолет Пе-2, экипаж которого возглавлял старший лейтенант С. Г. Завадский. Прикрывала разведчика группа истребителей под командованием И. Н. Кожедуба. Аэрофотосъемкой было зафиксировано: с 14 часов до наступления темноты из Харькова в сторону Полтавы выехали три с лишним тысячи грузовиков. Не менее шестисот из них наши штурмовики и бомбардировщики уничтожили. Тогда же радисты армейского штаба приняли следующее донесение старшего лейтенанта Завадского: "Во время аэрофотосъемок группа истребителей Кожедуба надежно оберегала наш самолет от нападения "мессершмиттов". В завязавшемся воздушном бою группа сбила четыре немецких самолета и потеряла один свой. Большое спасибо истребителям за хорошее прикрытие!"
С наступлением темноты войска Степного фронта начали ночной штурм города. В уличных боях наступавшим одновременно с нескольких направлений стрелковым частям и соединениям активно помогали уничтожать уцелевшие пункты и узлы сопротивления врага артиллеристы, боевые расчеты "катюш", ночные бомбардировщики 312-й авиадивизии полковника В. П. Чанпалова. По западной окраине Харькова и западному предместью, преграждая путь отступления гитлеровцам, мощные бомбовые удары наносили самолеты авиации дальнего действия, наведением которых управлял с земли по радио генерал Н. С. Скрипко.
23 августа Харьков был полностью очищен от немецко-фашистских оккупантов. Когда с Сергеем Кондратьевичем мы приехали на автомобиле в город, он все еще был охвачен пламенем пожаров, задернут тучами дыма, вздыблен руинами развалин. Перед бегством из Харькова фашистские разбойники пытались сровнять его с землей, сжечь все, что только могло гореть, взорвать и разрушить все, что могло быть взорвано и разрушено. Опасаясь пленения и возмездия, гитлеровские поджигатели не смогли полностью осуществить свой сатанинский замысел. И все-таки только что освобожденный от врага Харьков предстал перед нами в сплошных руинах.
- Вон там находился дом, в котором я жил с семьей до войны,-со вздохом произнес Сергей Кондратьевич, кивнув куда-то в сторону дымившегося пустыря.
И я увидел на глазах всегда спокойного, уравновешенного командующего армией слезы горечи. Он отвернулся, вынул из кармана пачку "Беломора", закурил, после чего несколько раз провел по глазам носовым платком, словно протирая их от дыма.
Вечером Москва торжественно салютовала воинам Степного фронта, освободившим Харьков. Это был второй московский салют в честь отличившихся в боях войск фронта, в том числе и нашей воздушной армии. Ее личный состав - летчики, инженеры, техники, аэродромщики и другие специалисты - по праву был удостоен благодарности Верховного Главнокомандующего. По нашим подсчетам, за 12 дней наступления авиаторы воздушной армии уничтожили 570 танков и 3675 автомашин противника, подавили в общей сложности огонь более 300 артиллерийских и минометных батарей, оказав тем самым существенную помощь наступлению наземных войск. За тот же период наши истребители и штурмовики уничтожили почти 500 вражеских самолетов. При этом около 100 "мессеров" и "юнкерсов" было уничтожено на стоянках немецких аэродромов, а 409 фашистских стервятников сбили в воздушных боях наши летчики-истребители, в том числе такие мастера своего дела, как К. Евстигнеев, И. Кожедуб, А. Амелин, Н. Буряк, С. Луганский, П. Базаров, Ф. Семенов, В. Меркушев, Н. Дунаев, И. Корниенко и другие. Все отличившиеся в воздушных боях авиаторы армии удостоились правительственных наград.
После освобождения Харькова войска 53-й и 5-й гвардейской танковой армий развернули бои за изгнание фашистских оккупантов из города Люботин. Мы получили сведения, что на восточной окраине города продвижению наших танковых и стрелковых частей мешали артиллерийские батареи противника. Боевое задание - подавить огонь вражеской артиллерии - было дано группе штурмовиков М. П. Одинцова и прикрывавшей ее группе "яков" капитана В. М. Шевчука. Сделать это было нелегко, так как артбатареи гитлеровцев прикрывались сильным огнем "эрли-конов". Но наши "илы" все же прорвались сквозь зенитный огонь и, обстреляв из пушек и пулеметов позиции вражеских артиллеристов, в конце концов заставили их замолчать. Одновременно они вывели из строя большую часть "эрликонов". Воспользовавшись этим, передовые стрелковые части и танкисты ворвались в город. При окончательном очищении Люботина от гитлеровцев две группы штурмовиков под командованием В. И. Андрианова и И. X. Михайличенко подавили огонь шести фашистских артбатарей и истребили до батальона вражеской пехоты.