В политическом обеспечении подготовки к операции особое внимание было обращено на разъяснение личному составу большого значения быстрейшего освобождения от оккупантов Правобережной Украины для дальнейшего продвижения советских войск на запад. Одновременно велась работа по доведению до авиаторов обращения Военного совета фронта к войскам, в котором излагались основные задачи предстоявшего наступления.
Вносила свой вклад в подготовку к Уманско-Ботошанской операции и армейская газета "Советский пилот". Передовые летчики на ее страницах рассказывали о своем боевом опыте. Авиационные специалисты давали советы, как лучше летать и выполнять боевые задания в ненастную или переменную погоду. Так, главный штурман армии Галимов написал и опубликовал интересную статью о мерах по предотвращению случаев потери летчиками, ориентировки в переходный период от зимы к весне. Инспектор армии по технике пилотирования Концевой и командир эскадрильи Евстигнеев через газету поделились с молодыми пилотами опытом выполнения боевых вылетов при пониженной видимости. Другие опытные специалисты рассказывали в газете о том, как отличить с воздуха свои войска от войск противника, как наиболее целесообразно содействовать с воздуха наземным войскам в форсировании водных преград и т. п. Такие статьи с интересом и пользой для дела читали и изучали не только молодые, но и опытные летчики.
Незадолго до начала наступления у нас побывал командующий ВВС Красной Армии главный маршал авиации А. А. Новиков. Александр Александрович обещал передать в оперативное подчинение армии штурмовой авиакорпус генерала В. В. Степичева, но не указал точной даты передачи. Смысл его обещания можно было понять так: ждите, авиакорпус штурмовиков у вас будет, но пока постарайтесь умело и целесообразно использовать те силы авиации, которыми располагаете.
.Ознакомившись с состоянием дел в воздушной армии, А. А. Новиков на следующий день отбыл в Москву. Штурмовой корпус нам пришлось ждать больше месяца, зато спецчасти мы получили быстро. Уже на второй день после отъезда Новикова стало известно, что в подчинение командования армии поступает отдельный авиаполк связи, возглавляемый майором Ф. Ф. Сушко. В период наступления его летчики поддерживали надежную связь между командованием танковых армий и танковыми соединениями, дей- ствовашими в отрыве от основных сил. Вслед за летчиками-связистами прибыл отдельный санитарный авиаполк под командованием К. Я. Швелидзе. Тогда же на одном из аэродромов разместился отдельный корректировочный авиаполк майора Н. П. Зубко.
Начало Уманско-Ботошанской операции намечалось на утро 6 марта. Но вечером 3 марта маршал Конев принял решение начать наступление на сутки раньше, чтобы не дать противнику лишнего времени для укрепления своей обороны.
В связи с неожиданным изменением времени "Ч" нам, оперативникам воздушной армии, пришлось провести большую работу, чтобы успеть оповестить всех, кого следовало, о переносе срока начала операции, разумеется строго соблюдая при этом военную тайну.
В тот же вечер 3 марта генерал Горюнов выехал на КП командующего 52-й армией генерала К. А. Коротеева. Туда же к началу наступления должны были прибыть со средствами управления боевыми действиями авиации по радио генералы Рязанов, Подгорный и Утин. На КП воздушной армии я остался за старшего, что хотя и почетно, но чрезвычайно ответственно.
Особую заботу представляла авиационная подготовка атаки. В ней должны были принять участие 145 самолетов: 45 бомбардировщиков, 60 штурмовиков и 40 истребителей. Боевым группам предстояло подняться в воздух почти одновременно. Ожидание этого момента беспокоило меня больше всего. Тревожило состояние взлетно-посадочных полос. Не радовала и погода. Армейские синоптики в один голос прочили морось, дымку, туман.
На авиационную поддержку наземных войск в первый день развития наступления планировалось 700 самолето-вылетов. Цифра не так уж большая, но в связи с неблагоприятными метеоусловиями выполнение даже такого задания представлялось нелегким делом.
Утром 5 марта погода выдалась на редкость теплой, с влажностью до 90 процентов. Все вокруг было покрыто густым туманом. Примерно за час до начала авиационной подготовки, до вылета первых групп самолетов, из всех авиакорпусов сообщили: "Густой туман. Вылет исключается".
Я связался с генералом Горюновым, доложил обстановку. Выслушав меня, Сергей Кондратьевич спокойно сказал:
- Не волнуйтесь. У вас тут тоже сплошное молоко. Ждите указаний...
Семь часов утра. Связисты только что приняли радиограмму командарма Горюнова. В ней говорилось: "В б часов 54 минуты началась артиллерийская подготовка на направлении главного удара. Авиация не вылетать. Находиться в готовности".
Мощная артподготовка продолжалась 56 минут. Она ошеломила врага. Гитлеровцы, вероятно, надеялись, что из-за густого тумана боевые действия невозможны, и чувствовали себя вольготно. Но вот под прикрытием тумана ринулись вперед стрелковые соединения и танки непосредственной поддержки пехоты. Была достигнута полная внезапностъ. Немцам ничего не оставалось, как отступить.
Над аэродромами наших бомбардировщиков пелена густого тумана неотступно висела в течение трех суток. У штурмовиков и истребителей, базировавшихся ближе к фронту, во второй половине дня 5 марта туман несколько уменьшился. К этому времени связисты приняли новую радиограмму генерала Горюнова, в которой командарм сообщал, что первая оборонительная позиция противника прорвана, в сражение вводятся танковые армия Богданова и Ротмистрова, над полем боя появились вражеские воздушные разведчики. В конце радиограммы - приказание: при первой же возможности организовать воздушную разведку.
Возможности, конечно, не самые благоприятные. Но надо так надо. Начальники корпусных штабов поняли меня с полуслова. Первым вылетел на разведку в район Умани парой командир штурмового авиаполка майор Г. У. Чернецов. Вслед за ним удалось выпустить еще 15 самолетов Ил-2 из корпуса Рязанова и 10 истребителей. На задание пролетали они над командным пунктом 52-й армия, где находились маршал Конев и генерал Горюнов"
Вскоре Сергей Кондратьевич позвонил мне и сказал, что маршал доволен оперативным выполнением его приказания об организации воздушной разведки, больше пока самолетов выпускать не следует.
К полудню 8 марта погода значительно улучшилась, в небе появились большие просветы между облаками, туман почти окончательно рассеялся. Создались более или менее нормальные условия для боевой работы авиации. Правда, мешала грязь на аэродромах, но к преодолению этой трудности авиаторы были готовы. В тот день наши воздушные разведчики засекли движение из района Умани по направлению к железнодорожной станции Поташ до 500 вражеских танков, их передовые отряды к вечеру уже вступили в бой с советскими ттанками.
Незамедлительно последовая приказ Конева: авиации с утра 9 марта приступить к активным боевым действиям против 11, 13 и 14-и танковых дивизий врага.
Передавая мне это распоряжение командующего фронтом, Сергей Кондратьевич предупредил: смотрите не подкачайте, чтобы все было строго по графику. Я авиаторы не подкачали, не подвели командарма - в течение всего светлого времени суток, тесно взаимодействуя со стрелковыми, артиллерийскими, танковыми частями и соединениями, громили в районе станции Поташ бронированного, контратакующего врага.
В боевых донесениях, посланных нами на исходе 9 марта в штабы ВВС Красной Армии и 2-го Украинского фронта, говорилось, что за день летчики армии произвели в интересах войск фронта 723 самолето-вылета, штурмовиками сожжено 40 вражеских танков и штурмовых самоходных орудий, в проведенных 36 воздушных боях сбито 18 немецких самолетов, не вернулись с боевых заданий 8 наших экипажей.
Утром следующего дня генерал Горюнов в присланной на мое имя радиограмме дополнил вечернее донесение такими фактами: в районе станции Поташ противник потерял всего более 500 танков. 200 танков оказались вполне исправными, только без горючего горючего, а их экипажи, по показаниям местных жителей, удрали со станции на лошадях...
Несмотря на непролазную грязь, темпы наступления войск фронта день ото дня нарастали. Главная группировка, наступавшая на уманском направлении, за пять дней продвинулась вперед и расширила фронт наступления до 170 километров. Вслед за ней перешли в наступление войска левого крыла фронта в составе 5-й и 7-й гвардейских армий в направлении на Новоукраинку.