Вместо ответа я дал командующему прочесть письмо тетки. В нем, между прочим, говорилось, что многие парни и девушки села угнаны гитлеровцами на фашистскую каторгу в Германию, в их числе и моя сестренка Надя. Письмо заканчивалось такими словами: "Все оставшиеся в живых селяне радуются освобождению, но без радостных слез. Слезы при оккупантах выплакали..."
9-ю гвардейскую истребительную авиадивизию командарм решил включить в состав 7-го истребительного авиакорпуса генерала А. В. Утина. Она была принята на корпусные аэродромы и с ходу введена в битву на ясском направлении, где авиация противника действовала особенно активно, стремясь во что бы то ни стало овладеть господством в воздухе.
Командование и штаб воздушной армии внимательно следили за базированием и боевой деятельностью вражеской авиации. Начальник разведки С. Д. Абалакин вместе со своими ближайшими помощниками И. В. Орловым и А.Д. Феоктистовым внимательно анализировали происходившие на стороне противника события и докладывали командарму разведданные. Обстановка в полосе временной обороны войск 2-го Украинского фронта, а следовательно, и в районе действий авиации 5-й воздушной армии день ото дня накалялась.
Всеми видами разведки было установлено, что на 25 мая 1944 года противник имел в полосе нашего фронта около 800 боевых машин. Немало истребителей размещалось на посадочных площадках непосредственно у линии фронта. Они имели задачу перехватывать наши штурмовики и бомбардировщики, вылетавшие для нанесения ударов по вражеским резервам.
Судя по всему, назревало серьезное сражение. Гитлеровцы намеревались упорно защищать ворота в Румынию на земле и в воздухе.
Чтобы ослабить авиационные силы врага поблизости от переднего края обороны, генерал Горюнов решил нанести удар по аэродромам Роман и Хуши. Командование фронта одобрило это решение. Нам приказали провести подготовку к налету в строжайшей тайне от противника, а на выполнение боевого задания послать самых лучших летчиков. Был предложен такой вариант: выполнять эту боевую задачу без привлечения к разработке ее плана штабов авиакорпусов, дивизий и полков, а лучшие экипажи собрать на аэродроме Штефэнешти под легендой проведения обмена боевым опытом, где и ввести летчиков в курс дела.
К вечеру 28 мая на аэродром Штефэнешти слетелись все, кому было приказано, в том числе двадцать асов из 9-й гвардейской во главе с дважды Героем Советского Союза А. И. Покрышкиным. Был тут и Иван Кожедуб. Оп прилетел на врученном ему накануне именном самолете, приобретенном на личные сбережения колхозника Конева. Прибыли так же известные всей армии летчики Григорий Речкалов, Николай Гулаев, Сергей Луганский, Кирилл Евстигнеев, Талгат Бегельдинов, Николай Столяров, Михаил Одинцов и другие.
После ужина пилоты собрались в просторном учебном классе. В ожидании начальства рассматривали схемы, на которых были изображены объекты для нанесения удара, разработанный нами маршрут полета до целей и обратно, порядок блокирования вражеских аэродромов и фотографирования результатов выполнения боевой задачи. Вое были несколько возбуждены неожиданностью сбора на одном аэродроме. После объявления боевого приказа генерал Горюнов сказал:
- А теперь всем спать, товарищи!
...Еще до рассвета 29 мая над аэродромом Штефэнешти загудели моторы. Первыми поднялись в воздух группы бомбардировщиков, возглавляемые комдивами Ф. И. Добышем и Г. В. Грибакиным. Вслед за ними курс на Роман и Хуши взяли истребители сопровождения из авиадивизий А. И. Покрышкина и М. Г. Мачина. Минутой позже на взлет пошли две большие группы штурмовиков Ил-2. Когда взлетел последний "ил" Героя Советского Союза М. П. Одинцова, поднялись истребители из корпуса генерала И. Д. Подгорного. Они должны были оберегать штурмовиков - отсекать от них "мессеров", "фокке-вульфов" во время штурмовки вражеских аэродромов.
Зоркий глаз радиолокатора "Редут" внимательно следил за ушедшими на задание боевыми машинами, четко фиксируя их. местонахождение. Я смотрел на мерцающие "пики" на индикаторе, отражавшие полет к целям, и от души радовался успеху наших ученых, создавших совершеннейшую по тем временам аппаратуру техники дальнего видения.
Удар по аэродромам Роман и Хуши был для немцев неожиданным. Воздушные разведчики 511-го авиаполка радировали: "На обоих аэродромах бушует пламя, горят фашистские самолеты".
Разбуженные громом рвавшихся бомб, бешеный огонь по нашим бомбардировщикам и штурмовикам открыли расчеты немецких "эрликонов". Но было уже поздно. С южных аэродромов врага спешили к Роману и Хуши поднятые по тревоге "фоккеры". Они пытались наброситься на группу штурмовиков Одинцова и Столярова. Однако истребители из эскадрилий Луганского и Карнача перехватили их на полпути, навязали воздушный бой, сбили четыре вражеские машины, а остальных заставили ретироваться.
Боевая задача была выполнена успешно. По фотоснимкам и подсчетам воздушных разведчиков, на аэродромах Роман и Хуши 35 немецких самолетов оказались сожжены и 25 повреждены. От огня "эрликонов" наши самолеты получили пробоины, но все до одного перетянули за линию фронта.
- Сильны еще, гады! - сказал о вражеских зенитчиках главный инженер армии А. Г. Руденко, когда все дырки на самолетах были сосчитаны и определен срок ремонта поврежденных машин.
Эти слова Александра Григорьевича вспомнились мне ровно через сутки. После удара нашей авиации по аэродромам Роман и Хуши свыше 200 вражеских бомбардировщиков, прикрываемых "мессерами", совершили налет на позиции наших наземных войск севернее Ясс. Затем в течение часа продолжалась артиллерийская подготовка, вслед за которой немецко-фашистские пехотные и танковые соединения контратаковали наши войска.
Таким образом, обстановка на фронте обострилась. Уже по первым поступившим из района боев данным, в том числе по радиодонесениям воздушных разведчиков, можно было догадаться, что контрнаступление немцами тщательно подготовлено.
Первые удары контратаковавших гитлеровцев приняли на себя передовые соединения 52-й и 27-й армий генералов Коротеева и Трофименко. Им помогали отражать напор фашистских танков и пехоты полки и дивизии 6-й танковой армии генерала Кравченко. Естественно, требовалась срочная помощь авиации, и на наблюдательный пункт 52-й армии было приказано явиться командарму 5-й воздушной. Я получил распоряжение начальника штаба армии генерала Селезнева сопровождать командарма, чтобы на месте готовить исходные данные по использованию сил авиации. Вместе с нами выехали капитан Гадзяцкий и несколько офицеров связи.
В момент нашего прибытия на НП 52-й армии неподалеку от него заканчивалось развертывание пунктов управления авиацией авиакорпусов Рязанова, Подгорного, Утина, а чуть правее, в районе КП 27-й армии, два таких пункта - комкора Степичева и комдива Покрышкина - уже действовали.
Сражение на земле и в воздухе с каждой минутой нарастало. В бинокль хорошо просматривались горящие танки, непрерывные султаны взрывов авиабомб, снарядов. В небе один за другим закручивались воздушные бои наших истребителей с "мессерами", на малых высотах "фоккеры" гонялись за "илами", не позволяя им наносить прицельные удары по своим танкам и пехоте.
В первые два дня сражения воздушная обстановка сложилась явно не в нашу пользу. Помимо численного перевеса в авиации - в воздухе почти непрерывно действовали до 700 вражеских самолетов - гитлеровцы применили хотя и не новую, но все-таки иную по сравнению с предшествовавшими боями тактику воздушного нападения. Действуя двумя мощными эшелонами - верхним и нижним, они решали одновременно две задачи: бомбили наши наземные войска и старались во что бы то ни стало блокировать действия советских штурмовиков. Частично это им удавалось. Наша штурмовая авиация несла серьезные потери, особенно за счет молодых, недостаточно опытных экипажей. Из 30 групп штурмовиков, вылетавших в течение двух дней к район боев, 28 были атакованы "фоккерами" еще на подходе к линии фронта. Сопровождавшие их группы истребителей крупным силам "мессеров" часто удавалось увлекать на большие высоты и там навязывать неравные воздушные бои.
Поздно вечером 31 мая командарм пригласил к себе комкоров Рязанова, Подгорного, Утина, Степичева, комдива Покрышкина. Состоялся откровенный разговор. Прикидывали, обсуждали различные варианты боевых действий. Остановились на таком: в два-три раза увеличить состав групп истребителей, одним из них вести воздушные бои на высоте, другим - не сопровождать штурмовиков, как обычно, а появляться над полем боя на 3-5 минут раньше их, разгонять и уничтожать "фоккеров", действовавших на низких высотах, что позволит штурмовикам без особых помех громить вражеские танки.