— Ты едешь обратно в Чикаго? — спросил он.
— Да, мне нужно вернуть свою машину.
— Хорошо, потому что я сильно закупился, пока был здесь, и я не хочу платить за дополнительный багаж.
Я моргнула, глядя на Эдисона, боясь спросить, сколько у него лишнего.
— Ты мог бы отправить все обратно. Мама могла бы забрать твои посылки за тебя.
Мои родители оставили Эдисона и меня за главных пару месяцев назад. Папа был здесь только для окончательной проверки и проверки нашего прогресса. Эта прогулка была действительно для него, так как мы с Эдисоном бывали в магазине почти каждый день.
А знаете, кто отсутствовал? Оуэн и его отец, Девон. Как только отношения между партнерами были завершены, они сбежали домой, совершенно не интересуясь повседневными деталями этой стороны работы. Они были счастливы получать свои зарплаты, но пачкать руки было не в их стиле.
И меня это вполне устраивало. После некоторой первоначальной холодности между мной и Девоном мы, в конце концов, смогли вести вежливые беседы, во многом благодаря безразличию Оуэна. Как только Девон понял, что его сын не так влюблен в меня, как я в него, наши отношения потеплели, и можно было добиться прогресса.
Тем не менее, я все еще была благодарна, что они решили быть далекой третьей стороной во всем этом.
Прощать становилось все легче. Но в основном потому, что я решила, что мне не нужно прощать Оуэна ради Оуэна. Мне нужно было простить его ради себя. На самом деле, весь мой процесс работы над прощением был для меня. Оуэн собирался прожить свою жизнь так, как Оуэн хотел. Но я не хотела жить в горечи или отчаянии, и я не хотела провести остаток своей жизни, задаваясь вопросом, могу ли я доверять потенциальным будущим партнерам.
Благодаря нескольким хорошим телемедицинским встречам с моим случайным чикагским психотерапевтом и большому количеству времени, проведенного здесь в одиночестве, чтобы заняться самоанализом, я начинала верить, что действительно могу забыть все то, как он причинил мне боль и предал меня. Я даже начала верить, что двигаюсь дальше. Полностью. На самом деле, я снова училась любить себя… Училась быть уверенной в своих решениях, мыслях, надеждах и мечтах. Училась доверять себе. В том, что я могла сделать, в том, кем я была, и в том, чего я хотела. Я больше не была связана с предательством Оуэна, или с той жалкой неуверенностью, с которой он оставил меня после измены. По мере того, как я медленно, постепенно прощала Оуэна, я обрела свободу, полностью вычеркнув его из своей жизни.
Возможно, это было маленькое чудо, но я была благодарна, что больше не застряла в «бы», «мог», «должен». Оуэн был старой новостью. Пришло время мне сосредоточиться на будущем.
— Есть какие-нибудь планы на вечер? — спросил Эдисон после того, как мы попрощались с Крисом и командой.
Он собирался отвезти отца в аэропорт, но у меня был совершенно свободный вечер.
— А долгая прогулка по пляжу, полбутылки джина и ванна с пеной считаются планами?
Он ухмыльнулся мне.
— Ты точно знаешь, как устроить себе вечеринку жалости, Ло.
— Это не вечеринка жалости, — возразила я. — Во всяком случае, это праздник. Я хорошо справилась с управлением Оуэном. И проектом. И тобой, и папой, если честно. Немного заботы о себе не помешает.
— Я говорил не об Оуэне, — пробормотал Эдисон. — Или обо мне.
Мой отец, наконец, попрощался с Крисом и позвал Эдисона к машине. Эдисон начал пятиться, все еще издеваясь надо мной.
— Кстати, об Уилле, — внезапно сказал он, вызывая у меня желание ударить его глубоко в живот. Но теперь он был слишком далеко. Я была уверена, что он так и планировал. — Я думаю, мы собираемся в FaceTime позже сегодня вечером, если ты хочешь присоединиться к нам. Мы никогда не встречались лично, поэтому нам кажется, что это следующий логический шаг.
Я прищурила глаза.
— Ты собираешься в FaceTime с Уиллом?
Он пожал плечами.
— Мы оба согласны с тем, что нам нужно вывести наши отношения на новый уровень.
— Ваши отношения?
Он был невероятен.
Он ухмыльнулся мне.
— Ты ревнуешь? О Боже, ты ревнуешь. Успокойся, Лола, мы просто друзья.
— Эдисон, — огрызнулся отец. — Мне нужно попасть в аэропорт.
Он проигнорировал моего отца.
— Так ты действительно хочешь запрыгнуть позже? Или…
— Он сегодня на работе, — прорычала я, раздраженная тем, что мой брат сует свой нос, нет, не только свой нос… всю свою глупую голову, туда, где ей не место.