Итак, этот трепет предвкушения на пути к «Крафту» был совершенно чуждым и неожиданным. Мне не должна нравиться эта работа. Я должна ненавидеть её, и мне определенно следовало уволиться прошлой ночью.
Но вот я мчусь между светофорами, не в силах стереть улыбку со своего лица. Что-то в изучении нового навыка, в работе с клиентами и суете до тех пор, пока я едва могла стоять, дало мне чувство цели.
Может быть, это было потому, что я никогда раньше не выбирала себе работу, или, может быть, это была тяжелая трудовая этика, подавленная удобной офисной работой и тем, что я дочь босса. Ремесло было похоже на приключение. Я не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала что-то новое и незапланированное и отклонялась от пути, который мой отец определил для меня с самого рождения.
Кроме этой поездки в Дарем.
Впрочем, причина на самом деле не имела значения. Уилл Инглиш мог кричать на меня, а клиенты могли занижать чаевые, но ничто не могло стереть эту улыбку с моего лица.
ГЛАВА 6
Я была неправа. Не потребовалось много времени, чтобы стереть улыбку с моего лица. В основном потому, что я попала в зону боевых действий и не была готова к битве. Мой план состоял в том, чтобы засечь время, убедиться, что моя секция готова к работе, как Ада проинструктировала меня вчера, затем сесть и изучить меню напитков, чтобы я могла лучше справиться с этим, прежде чем мы будем слишком заняты сегодня вечером.
Вместо этого я обнаружила, что скорчилась на полу, когда пакет полотенец для бара был брошен мне в голову, как приближающаяся ракета. Было бы не больно, если бы меня ударили по голове, но что именно представлял собой снаряд, было неясно, пока он с глухим стуком не приземлился рядом со мной на пол. К счастью, никто не услышал визга удивления, который сорвался с моих губ, когда я увернулась от мягкой, губчатой пули.
— Ты гребаный нарцисс, ты это знаешь? — Чарли крикнул своему старшему брату, который стоял за стойкой, опираясь на раскинутые руки.
Чарли был тем, кто швырял полотенца. Было легко понять, какой брат использовал жестокую силу, чтобы сражаться в своих битвах, а какой выбрал молчаливую снисходительность, тактику брата, которую я хорошо знала.
— Вытащи голову из своей задницы хоть раз, Уилл, и пойми, что это не только о тебе.
Никто не заметил моего бесшумного появления или того, что я все еще сидела на корточках у двери. Вероятно, существовал протокол сотрудника для прерывания семейного спора. Но я еще не продвинулась так далеко в своих тренировках. Прерывать их казалось неправильным, но сидеть на корточках в страхе было так же глупо.
— О, но это касается тебя, Чарли? Ты понимаешь, что обвинять меня в нарциссизме из-за того, что я не делаю что-то для тебя, немного лицемерно, не так ли?
Я бы улыбнулась при других обстоятельствах. Я не знала, из-за чего была ссора, но ссоры между братьями и сестрами, как правило, были одинаковыми. Эдисон обычно бросал вещи и топал ногами в ярости. Я всегда отличалась хладнокровием, спокойным безразличием. В старших классах он называл меня Ледяной королевой. Он бушевал, кричал и был полон эмоций и чувств. И я… я просто закрывалась. В основном потому, что я ненавидела конфронтацию, и когда дело доходило до драки или бегства, я в ста процентах случаев выбирала «заморозку».
В некоторых аспектах я все еще была такой. Эдисон и я больше так не ссорились. Мы оба повзрослели за пределами бессмысленных ссор, которые казались такими важными в нашем подростковом и юном возрасте. Но когда я сталкивалась с чем-то трудным, мне было гораздо легче отключить свои эмоции и действовать логично и осторожно. Эдисон по-прежнему рвался вперед, ставя чувства превыше всего, позволяя им направлять и контролировать его.
Как будто нас разделили пополам еще в утробе матери. Он получил все эмоции, а я получила всю логику. Это никогда не беспокоило меня до недавнего времени, пока я больше всего на свете не захотела отключить логику и просто почувствовать что-нибудь, что угодно.
Ледяная королева. Уиллу, вероятно, не понравилось бы это прозвище, но сочувствие сжало мое сердце по отношению к нему. И к Чарли. Очевидно, что у семьи Инглиш были проблемы, которые требовали решения.
Голова Чарли откинулась назад, и он горько рассмеялся.
— Это действительно удивительно, как ты можешь все изменить и сделать так, чтобы это была моя вина. О скольких одолжениях я прошу тебя, Уилл? Должны ли мы их пересчитать? Я усвоил этот урок давным-давно.