— Ты чувствуешь разницу? — спросил он, его слова замедлились, стали мягче, терпеливее.
— Я понимаю, что этот мне нравится больше, — я указала на коктейль. — Но, наверное, я не знаю, в чем конкретно заключается разница.
Он кивнул.
— Это не очевидно, так что не будь строга к себе. В коктейле больше ингредиентов. Он состоит из вкусов и комбинаций, которые не все являются алкоголем, хотя в основном. Мартини — это почти чистый спирт. Джин, вермут или водка. И любая смесь незначительна, едва заметна.
Это имело смысл и подтверждало то, что я попробовала.
— Но они оба подаются в бокале для мартини?
— Технически, это бокал для коктейля. Все мартини подают в бокалах для коктейлей, но коктейли подают в самых разных бокалах.
Он указал на коктейль, который я так любила.
— Это наша версия Оживителя Трупов. Мне нравится добавлять шампанское вместо тоника. Мы называем его Восставший. А это, — он указал на мартини, — простой мартини с водкой. Если мы добавим оливковый сок и зеленые оливки, — он налил в стакан полстакана соленой жидкости, затем добавил в стакан металлическую зубочистку, покрытую двумя зелеными оливками, фаршированными голубым сыром, и быстро перемешал, — теперь это грязный мартини.
Я осмелилась сделать глоток.
— Ммм, ладно, я питаю слабость к зеленым оливкам. Мне этот нравится гораздо больше.
Он вытащил несколько бокалов других фасонов. От бокала для шампанского до более изогнутой версии, называемой бокалом-тюльпаном, до хайбола и бокала в том же стиле, что и бокал для мартини, но округлого, а не конического.
— Бокал предназначен не только для украшения, — объяснил он. — Каждый стиль предназначен для улучшения впечатления от напитка. Я знаю, это кажется глупым, если ты не разбираешься в ремесле, но на самом деле речь идет о том, чтобы предоставить клиенту наилучшие впечатления от лучшего напитка.
— Я понимаю это, — быстро сказала я ему. — По крайней мере, эту часть. Я вижу, насколько все это технично и насколько ты точен и артистичен. Это одна из первых вещей, которые я заметила.
Его рот приподнялся в искренней улыбке. Мое сердце подпрыгнуло в груди при виде улыбающегося Уилла Инглиша. На самом деле улыбающегося.
— Я не пытаюсь быть суровым с тобой, — сказал он низким, искренним голосом. — Этот бар для меня больше, чем просто работа. И для моих близких. Как бы мы ни ругались, мы относимся к этому очень серьезно. Дело не в том, что я не думаю, что ты сможешь идти в ногу со временем. В основном из-за того, что я никому не доверяю нашего ребенка.
Теперь это было то, что я прекрасно понимала.
— Люди — это переменные, с которыми сложно работать.
Наши взгляды встретились через бар. Что-то усилилось между нами, что-то невидимое, но важное.
— Это хороший способ выразить это, — он провёл рукой по своим темным волосам, откидывая их со лба, где они начали падать. — Я имею в виду, что даже моим брату и сестре иногда трудно доверять, и я знаю, что они хотят, чтобы мы преуспели так же сильно, как и я.
Я наклонилась вперёд, делая еще один маленький глоток вкусного коктейля.
— Дело в том, что никто так сильно не хочет, чтобы ты добился успеха, как ты сам. Ты можешь работать с людьми, которые думают, что они погружены в дело, и научить их заботиться об этом так же сильно, как и ты, но, так или иначе, успех зависит от тебя. И никто другой не собирается нести его, жертвовать ради него или умирать за него так сильно, как ты.
Теперь выражение его лица полностью отрезвело.
— Это именно то, что я думаю.
Я пожала плечами.
— У моей семьи есть бизнес. Я понимаю, каково это — заботиться о чем-то так сильно, что ради этого ты готов на все, даже отпугнуть всех потенциальных официанток.
Его глаза игриво сузились.
— Этим ты занимаешься в своем таинственном бизнесе?
— О нет, — я рассмеялась. — Со мной замечательно работать.
Последовала пауза, и он наклонился ко мне. Его губы слегка скривились, а глаза заблестели. В этот момент он был идеальным воплощением великолепного мужчины. Алкоголь, вероятно, повлиял на мое зрение, но всё же он стоял передо мной, весь таинственный и в лунном свете. А потом он сказал:
— Кажется, я начинаю это понимать.
Я сделала еще один опасный глоток коктейля, чтобы снова обрести под собой ноги. Нас разделяли всего несколько дюймов. У меня в животе запорхали бабочки. Настоящие бабочки.
— Но ты доверяешь своим близким? — это был разговор за коктейлем. Трезвая Лола никогда бы не задала этот вопрос, даже если бы умирала от желания узнать ответ.