Он постоял надо мной несколько секунд, пока надевал презерватив, и я приподнялась на локте, чтобы, ну, посмотреть самой. У меня было достаточно времени, чтобы полностью запаниковать от того, с чем он работал, прежде чем он накрыл мое тело своим и, о-о, так сладко и медленно соединил нас вместе.
Мои ноги обвились вокруг его талии, чтобы он мог найти более глубокую точку опоры. Мы оба ахнули от полного контакта, от того, как я идеально вписалась под ним, вокруг него.
— Боже мой, Лола, — прошипел он сквозь стиснутые зубы.
Я ответила что-то хриплое и неразборчивое. Он навис надо мной, тепло его тела всё ещё окутывало меня, как вторая кожа, и мои мысли сплелись в блаженный, эйфорический узел потребности и завершения.
А потом он пошевелился. Его толчки были сначала медленные, глубокие, наполняющие. Мне пришлось закрыть глаза, чтобы избавиться от этого ощущения. Вопреки ошеломляющему взрыву понимания. Вот каково это — быть близкой с мужчиной, который действительно хотел меня. Это было то, что мы чувствовали, когда были полностью поглощены друг другом и друг в друге, не только физически, но и эмоционально, ментально и глубоко в душе. Это было то, что должно было быть всегда. Его тело так идеально подходило для моего. Его кожа пылала, излучала тепло и жизнь. Его движение было спиралевидной вершиной желания, потребности и чего-то, что ощущалось как дом.
— Еще, — взмолилась я, когда больше не могла этого выносить, когда восхитительное ощущение перешло в отчаянное стремление к чему-то просто недосягаемому.
Он ответил, схватив меня за бедро и перекинув его через плечо. И затем он ответил на мое требование, найдя более глубокий, более полный ракурс. Я ахнула и вцепилась ему в спину, позволяя ему поступать со мной, как ему хотелось. Я всегда позволяла этому мужчине поступать со мной, как ему хотелось, потому что здесь, в этих объятиях, в этой постели, его путь был предназначен для нас обоих. В нем не было ничего эгоистичного. Ничего утаивающего, одностороннего или двуличного.
Он дал мне больше, чем просто секс, даже когда мои веки плотно сомкнулись, и звезды начали танцевать перед моими закрытыми глазами. Он отдал мне всего себя. Он дал мне надежду, исцеление и целые кусочки своего сердца. А потом, когда мы оба были готовы, он набрал скорость и не останавливался, пока вселенная не взорвалась за моими закрытыми веками. Клянусь, я прикоснулась к совершенству, прежде чем медленно, неохотно вернуться на землю.
Он держал меня долгое время после того, как мы закончили, наши тела пульсировали в унисон от угасающих ощущений. Чуть позже он встал и протянул мне руку. Не говоря ни слова, он повел меня в ванную и показал, где лежат его полотенца и мочалки.
Когда он ушел, я точно не знала, что делать. С Оуэном я бы просто привела себя в порядок и легла спать. Но я не была уверена, о чем думал Уилл. Хотел ли он, чтобы я ушла, или хотел, чтобы я осталась.
Наконец, я решила быстро принять душ, потому что это дало бы мне время подумать. Я собрала волосы в беспорядочный пучок и ополоснулась. Потом я поняла, что вся моя одежда была за пределами ванной, поэтому я завернулась в полотенце и вышла наружу.
Я никогда в жизни так не нервничала. Я знала, что отношения с Уиллом не могут быть официальными. Я даже не беспокоилась о том, что он мой босс. Должность официантки казалась такой временной. На самом деле не было никакой логики для того, что мы только что сделали, но, в конечном итоге, мне пришлось бы уйти. Так что это не могло быть отношениями.
И все же… Я также не хотела вызывать «Убер» и страдать от позора, возвращаясь в дом Риз.
Но это было нечто большее, чем смущение или стыд. Я не хотела уходить. Там, теперь, когда эта мысль была высказана открыто, я могла признать, что это правда.
Я не хотела уходить от Уилла глубокой ночью. Я не хотела закрывать эту дверь и притворяться, что мы никогда ее не открывали.
Итак, со всеми эмоциями, страхом и общей дрожью, которые можно было ожидать в такой ситуации, как эта, я отважилась взглянуть на него, когда он сидел на краю своей кровати.