- Вот еще что, дорогуша. Нас с приятелем интересует, ты действительно можешь трахнуться с первым встречным? Мы даже с ним поспорили на этот счет. Он утверждает, что так оно и есть. А я ему не верю. Что на это скажешь?
- Нат! - громко окликнул его Куртис, уже проходивший в стеклянную дверь.
- Приятно провести день, - сказала Келли, продолжая улыбаться, словно стюардесса во время демонстрации спасательного жилета.
- И тебе того же, милашка. И тебе. Только не забывай меня, договорились?
- Ради Христа, Нат! Тебе не кажется, что для этих занятий еще рановато? проговорил Куртис, заходя в лифт. - Ты просто дегенерат.
- Это точно.
Куртис попытался отыскать на стенке лифта панель с кнопками и номерами этажей.
- Забыл? - напомнил ему Коулман. - Это же суперздание, и никаких тебе дурацких кнопок. Вот зачем записывали наши голоса внизу. Итак, попробуем воспользоваться этой штукой. -И приблизился к перфорированной панели, рядом с которой был изображен мужчина с приставленной ко рту ладонью, сложенной лодочкой. - И сделаем так, как показано на этой иконке. В подвал, пожалуйста.
Взглянув на ту же картинку, Куртис заметил:
-А я подумал, что у него отрыжка или что-нибудь в этом роде.
- Ладно, не прикалывай.
- И почему ты назвал этот значок иконкой? Здесь что, святой изображен?
- Да потому что именно так их называют ребята, которые возятся с компьютерами. Иконки. Куртис только недовольно фыркнул:
- Ну, конечно, что могут эти придурки знать о настоящих святых?
Двери лифта беззвучно закрылись. Куртис уставился на люминесцентный экран, на котором значились номер этажа, куда они направлялись, направление движения и точное время. Казалось, что ему просто не терпится побыстрее приступить к работе, но, по правде говоря, в кабине лифта он всегда испытывал легкую клаустрофобию.
В отличие от холла в подвале было полно копов и судебно-медицинских экспертов. К ним направился громадный полицейский в штатском из отдела регистрации преступлений, весивший никак не меньше трехсот фунтов и державший в огромных, размером с конское седло, ладонях раскрытый блокнот. Полицейского звали Уоллес, но в центральном полицейском управлении он больше был известен под кличкой Гудок из-за ярко выраженного южного акцента и тягучей манеры речи, сильно напоминавшей одноименного героя одного из популярных мультфильмов.
Куртис недовольно прикрыл ладонью раскрытый блокнот и произнес:
- Убери-ка эту штуку. Гудок. В этом офисе бумажная переписка не в ходу. Послушай, эта дамочка наверху ввела нас в сильное искушение.
- О чем ты? Я сам придерживаюсь римско-католической веры, но вот что тебе скажу. Никогда не поймешь, я говорю, никогда не поймешь, как лучше поступить то ли попросить у нее прощения, то ли просто оттрахать ее как следует.
- Нату даже удалось раздобыть ее телефонный номерок. Не так ли. Нат?
- Ну да, - живо откликнулся тот. - У нее же огромный блат в "Эй-ти-энд-ти".
Пошевелив губами и попытавшись разобрать собственные каракули. Гудок взъерошил растопыренной ладонью шевелюру и покачал головой.
-Ладно, к черту эти записи. Сплошная мелочевка. - Он с треском захлопнул блокнот и подтянул брюки. - Мы тут нашли одного парня, я говорю, нашли мужика со следами удара чем-то тупым по башке. И сообщил об этом - как это тебе понравится, Фрэнк? - сообщил не кто-нибудь, а этот проклятый компьютер. Понимаешь, не какие-то там случайные свидетели или соседи, а машина? Звонок поступил в центральную диспетчерскую в час пятьдесят семь ночи.
- Что ж, просто один компьютер звонит другому, - прокомментировал Коулман. - Наверное, скоро это будет самая обычная вещь. Наше будущее, так сказать.
- Твое будущее - я говорю, твое будущее, сынок, но только не мое.
- Любезно с их стороны, что они вообще поставили нас в известность, добавил Куртис. - И во сколько вы прискакали сюда. Гудок?
- Около трех утра, - ответил он, не сумев сдержать зевоту.-Прошу прощения.
- Не за что. - Куртис взглянул на свои часы. Было всего полвосьмого.
- Итак, кто же этот несчастный?
Вместо ответа Гудок ткнул пальцем между двумя следователями.
Обернувшись, Куртис и Коулман увидели тело высокого чернокожего мужчины, лежавшее на полу рядом с одним из лифтов. Его синяя униформа была залита кровью.
- Сэм Глейг. Ночной охранник. Но не больно-то опытный, как можно заключить из случившегося. - И заметив в глазах Куртиса недоумение, добавил: - Я и говорю, ты ведь тоже, наверное, подумал - охранник, а позволил себя прикончить, не так ли?
Недалеко от них полицейский фотограф уже складывал треножник от фотокамеры. Узнав его, Куртис смутно припомнил, что зовут того, кажется. Фил.
- Привет, Фил. Закончил уже? - спросил Фрэнк, оглядывая кабину лифта.
- Да уж, все здесь облазил, - сказал фотограф, показывая ему перечень сделанных им кадров. Куртис приветливо улыбнулся:
- Похоже, здесь наберется на целый альбом.
- Собираюсь проявить и отпечатать пленку еще до сегодняшнего ленча.
Засунув руку в карман плаща, Куртис достал кассету с 35-миллиметровой пленкой.
- Слушай, сделай одолжение, - попросил он, - посмотри, что здесь, не возражаешь? Она ужас сколько провалялась в моем кармане, и я не помню, что на ней. Все собирался сдать ее проявить, но сам знаешь, как это часто бывает.
- Конечно. Что за вопрос.
- Большое спасибо. Буду очень признателен. Только не перепутай пленки.
Сэм Глейг лежал, сложив руки на животе и согнув ноги в коленях, а ступни его длинных ног еще покоились на полу кабины лифта. Если бы не кровь, он выглядел, словно пьяница, рухнувший у дверей родного дома. Куртис аккуратно перешагнул через лужу крови, которая обрамляла его голову наподобие нимба, и присел на корточки, чтобы рассмотреть получше.
- Кто-нибудь из патологоанатомов уже внешне обследовал его?
- Чарли Зайдлер, - ответил Гудок. - Он сейчас, полагаю, в сортире. Не желаешь осмотреть их чертовы туалеты, Фрэнк? В их сортирах одновременно можно почистить зубы и узнать по радио точное время. Я потратил целых десять минут только на то, чтобы разобраться, как там спускают воду.
- Благодарю, Гудок. Запомню на всякий случай, - кивнул Куртис. - Судя по всему, кто-то крепенько шарахнул этого парня.