– Ну, это для меня неудивительно.
Дюк еще раз щелкнул «мышкой», заканчивая свою демонстрацию.
Куртис опять устроился на краешке стола и задумчиво уставился на корпус компьютера.
– А почему их всегда красят в белый цвет? – спросил он. – Я говорю об этих машинах.
– Разве? – переспросила Элен. – Иногда они бывают и серыми.
– Это так, но все-таки чаще всего они белого цвета. И я могу сказать вам почему. Такая окраска невольно располагает к ним большинство людей. Ведь белый цвет чаще всего ассоциируется с невинностью. Именно в белое одевают маленьких детишек и наряжают невест. Этот цвет – символ святости. Ведь священники тоже облачаются в белое, не так ли? И если бы корпуса компьютеров представляли собой черные ящики, то они вряд ли бы так же быстро заполонили весь мир. Вы об этом никогда не задумывались?
– Нет, должна признаться, никогда не думала, – покачала головой Элен Хасси. – Это, полагаю, всего лишь гипотеза. Но вы сейчас сказали «большинство людей». Значит, у вас другое мнение на этот счет?
– У меня? Когда я вижу что-то белое, мне на ум приходят героин и кокаин. А еще выбеленные кости, валяющиеся где-нибудь в пустыне. Я думаю о бренности бытия. О вечности и смерти.
– Вы всегда такой жизнерадостный? – Такая уж у меня работа, – ответил он ей с улыбкой. – Так о чем вы последний раз говорили с Глейгом?
– Ни о чем особенном. О смерти Хидеки Йохо... – Элен на секунду задумалась, опустив голову и сознавая, что невольно подтверждает мысли сержанта.
– Вот видите? Никуда нам от этого не деться, – усмехнулся Куртис.
– Думаю, вы правы. В общем, я ему сообщила официальное заключение патологоанатома, свидетельство того, что Хидеки погиб в результате приступа эпилепсии. На что Сэм сказал, что он почти так и думал.
– А как он выглядел?
– Абсолютно нормально.
– Вполне обычно, как всегда, – утвердительно кивнул головой Дюк.
– А он не казался чем-то встревоженным?
– Нет, ничего такого я не заметила.
– Он всегда дежурил по ночам?
– Нет, – ответил Дюк. – По расписанию каждый из нас дежурит одну неделю днем, другую – в ночь.
– Понятно. У него есть семья?
– Мы не настолько хорошо были с ним знакомы. – Дюк пожал плечами.
– Может, компьютер сможет вам помочь, – предположила Элен. И, взяв в руки «мышку», она открыла новое «меню».
ДОСТУП К ЛИЧНЫМ ДЕЛАМ СОТРУДНИКОВ ПОСТОРОННИМ ЛИЦАМ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩЕН!!!
– Полагаю, старина Авраам еще не очень разбирается, что такое смерть, – заметила она, набивая запрос для поиска.
СВЕДЕНИЯ ПО ПОВОДУ УМЕРШЕГО СОТРУДНИКА МОГУТ БЫТЬ ПРЕДОСТАВЛЕНЫ ТОЛЬКО УПОЛНОМОЧЕННОМУ ЛИЦУ. ПОСТОРОННИМ ДОСТУП ЗАПРЕЩЕН!!!
– Прощу прощения, сержант. Но вам лучше связаться с Бобом Бичем или Митчеллом Брайаном. Они предоставят нужную информацию, о кей?
– Благодарю вас, так и сделаю. А сейчас мне хотелось бы переговорить с Уорреном Эйкманом.
– Он уже скоро будет здесь, – сказала Элен, взглянув на свои часы. – Уоррен – ранняя пташка. Послушайте, а этот случай не застопорит ход работ, как по-вашему? Не хотелось бы выбиваться из графика.
– Все зависит от того, как пойдет расследование. А какие системы размещены в подвале?
– Там установлен аварийный генератор низкого напряжения, ЛВС – локальная вычислительная сеть, система охранной сигнализации, устройство на случай пожара, узел санитарной обработки и шкафчики для личных вещей.
Куртису припомнились длинные ряды кабинок на этажах с пятого по десятый.
– Вот что меня еще заинтересовало. Эти саркофаги там, наверху. Для чего они, черт возьми, нужны?
– Вы имеете в виду персональные рабочие кабины? Это последнее слово в проектировании офисов. Вы прибываете в управление и получаете в свое распоряжение полностью оборудованный рабочий кабинет. Как комнату в гостинице. Вам остается только занять кресло, воткнуть в розетки свой ноутбук и телефон, включить кондиционер, и можете спокойно работать.
Куртис тут же подумал о своем рабочем столе в Ньюпаркер-центре, заваленном грудами папок и документов. И о выдвижных ящиках, забитых невообразимым хламом. И, конечно, о компьютере, который он частенько забывал включать.
– А как насчет личных вещей ваших сотрудников? – поинтересовался он. – Где они их должны оставлять?
– Как я уже упоминала, в подвале для этого есть специальные шкафчики. Но в них нет особой необходимости: основная идея в том и состоит, что, за исключением личного ноутбука и телефона, абсолютно все предоставляется непосредственно на рабочем месте. – Выдержав паузу, она поинтересовалась: – Так вы считаете, что порядок не нарушится? Я имею в виду прежде всего рабочих, которые здесь заняты. Большинство сейчас ведут работы на семнадцатом этаже и выше. В основном отделка и сантехника.
– О кей, о кей, – успокоил ее Куртис. – Никаких проблем. Только пусть не спускаются в подвал.
– Спасибо, очень вам признательна.
– И вот еще что, мисс Хасси. Пока слишком рано говорить наверняка, но, судя по всему, Сэма Глейга убили. Сегодня утром патрульные полицейские обнаружили, что входная дверь не была заперта. У меня из ваших рассказов создалось впечатление, что входом командует этот самый Авраам. Как же получилось, что дверь была открыта?
– Насколько я понимаю, именно Авраам и вызвал полицию. Самое простое объяснение, что он намеренно оставил дверь незапертой, чтобы полицейские могли войти в здание.
Откашлявшись, Дюк заметил:
– Есть и еще один вариант.
– Какой же? – спросил Куртис.
– Сэм мог попросить Авраама не закрывать дверь, чтобы впустить кого-то внутрь. Вы ведь сказали, что Сэму крепко врезали по голове. Так вот, этому типу необходимо было сначала попасть в корпус, а кто, кроме Сэма, мог его впустить? Авраам оставил бы дверь открытой лишь в том случае, если кто-то отдал бы ему соответствующую команду. А сделать это мог только человек, зарегистрированный в КСКР – Компьютерной Системе Кодирования и Распознавания.
– А сколько всего входов-выходов в этом здании?
– Кроме главного входа? Два, – ответил Дюк. – Во-первых, гараж внизу, который тоже контролируется КСКР. И еще запасной пожарный выход на этом этаже. Он также находится под наблюдением Авраама, и тот откроет его только в случае пожара – если сработает сигнализация.