Ройбен покачал головой. У фейри существовали ритуалы для мира и для войны. Невозможно было вообразить, чтобы Силариаль настолько пренебрегла внешними приличиями, тем более сила все равно оставалась на ее стороне.
С другой стороны, кто из ее слуг узнает о том, что здесь произошло? Только те немногие, которые командовали смертными, и то почти все они убиты. Никто не станет обвинять мертвых.
Ройбен сообразил, что неправильно понял вопрос Дулькамары. Ее не интересовало, как Силариаль осмелилась на такое безобразное вторжение. Дулькамара гадала, как королеве Летнего двора удалось его организовать.
— Дело в смертных, — произнес Ройбен, ужасаясь и преклоняясь перед гениальным решением бывшей повелительницы. — Подданные Силариаль зачаровали этих людей. Вместо того чтобы заставлять их бросаться с крыш, они бросили их на нас. Она создает отряды из смертных. Теперь мы не просто проиграли битву. Мы пропали.
Тяжесть раненого молодого фейри, обвисшего в его руках, напомнила Ройбену о других подданных.
«Я давал клятву заботиться о них, но легко отдал бы все их жизни в уплату за смерть Силариаль. Я слишком долго выжидал, хотя должен был готовиться к войне. Не отдал ли я их жизни даром?»
Руддлз хмуро взглянул на Ройбена, словно прочитав его мысли, и спросил:
— Что дальше, мой король?
Ройбен поймал себя на желании выиграть уже проигранную войну.
Он знал всего двух властительниц, и обеих нельзя было назвать добрыми. Он понятия не имел, как быть королем, как выигрывать войны. Единственный выход, который он видел, крылся в том, чтобы превзойти в свирепости их обеих.
Кайя пробиралась сквозь толпу к выходу из клуба, толкая перед собой Корни. Они проскользнули мимо женщины на входе, продававшей билеты. Она все еще выглядела околдованной. Корни держал руки высоко над головой, словно сдавался в плен, и шарахался от каждого, кто к нему приближался. Таким манером они пробежали несколько кварталов, обгоняя пешеходов, ковыляющих по слякоти в тяжелых пальто. Кайя видела, как у женщины в сапогах на высоких каблуках разъехались ноги и она шлепнулась в талый снег.
Корни наконец опустил руки. Теперь он вытягивал их перед собой, словно зомби, преследующий жертву.
— Давай за мной, — тяжело переводя дыхание, сказала Кайя. — Я знаю куда.
Они пошли дальше, забираясь в лабиринт одинаковых улиц с незнакомыми названиями. Кайя сделала круг. Они снова оказались возле «Кафе дез Артист», прошли чуть дальше и остановились у секс-шопа.
Перчатки, сказала Кайя в ответ на удивленный взгляд Корни и потащила его внутрь.
В «Пылком павлине» им ударил в нос густой запах пачули. По стенам были развешаны плетки и кожаные корсеты, поблескивавшие металлическими пряжками и застежками-молниями. За стойкой унылый с виду пожилой мужчина читал газету. Он даже не поднял взгляд на посетителей.
В глубине магазина виднелись хлысты, намордники и другие штучки в том же роде. Кайе казалось, что пустые глаза масок следят за каждым ее шагом. Она взяла с полки пару резиновых перчаток длиной до локтя, заплатила унылому продавцу пятью заколдованными листьями и зубами разорвала упаковку.
Корни стоял возле мраморного стола, перебирая в руках пачку рекламных листовок магазина. Под его пальцами возникали расходящиеся желтые круги. Бумага старела прямо на глазах. Увядало все, к чему он прикасался. Корни брал листок за листком, и его губы кривились в задумчивой улыбке, будто эта игра доставляла ему удовольствие.
— Прекрати, — приказала Кайя, вручая ему перчатки.
Корни посмотрел на нее, как на незнакомку. Он с отсутствующим видом натянул перчатки. Парень будто не понимал, где он, с кем и что делает.
На выходе Кайя заметила в витрине пару хромированных наручников, обшитых мехом норки. Она потрогала пушистый мех… а потом в ней вдруг проснулся инстинкт магазинной воровки. Девушка опустила наручники в карман, шагнула на улицу и закрыла за собой дверь.
— Все еще не могу поверить, что ты напал на какого-то парня в туалете, — сказала Кайя, когда они перешли улицу.
— Да ну? — ощетинился Корни. — А мне не верится, что ты только что стащила пару наручников, клептоманка! В любом случае, тот парень не был «какой-то». Он явился в клуб прямиком из Летнего двора.
— Ты имеешь в виду, он был фейри? Как я?
— За тобой-то он и приходил. Этот тип сказал, что ему велено доставить тебя к Силариаль!
Последние слова Корни буквально прокричал. Имя королевы прозвенело в стылом ночном воздухе.
— И за это ты едва не убил его?!
— Не хочу тебя огорчать, — злобно сказал Корни. — Но Силариаль тебя ненавидит. Мало того, что ты поломала ее план захвата Зимнего двора, так еще и увела бывшего бойфренда.
— Хватит об этом!
— Знаю, знаю — Невыполнимое Задание. Я могу привести еще много пунктов из ее списка ненависти, но думаю, ты уловила мою мысль. Что бы она от тебя ни хотела, нам нужно противоположное.
— Мне наплевать и на королеву, и на ее посланцев! — заорала Кайя. — Я тревожусь о тебе! А ты ведешь себя как псих!
Корни пожал плечами, отвернулся и с преувеличенным вниманием стал изучать витрину с одеждой.
Потом он улыбнулся своему отражению и сказал:
— Кайя, я все равно прав насчет того типа. Им нравится мучить людей. Вспомни Дженет.
Кайя вздрогнула. Его слова прозвучали как обвинение, а боль потери была еще слишком свежа.
— Я знаю…
Корни перебил ее:
— К тому же я проклят, а значит, получил по заслугам, верно? Вселенная пришла в равновесие. Я огреб именно то, о чем просил.
— Я имела в виду вовсе не это, — возразила Кайя. — И вообще уже не знаю, о чем говорила. Однажды я облажалась, и теперь все идет не так.
— Это ты-то облажалась?! Все, к чему я прикасаюсь, гниет! Как я буду есть? Как буду ходить в туалет?!
Кайя рассмеялась, сама того не желая.
— Не говоря уже о том, что мне теперь до скончания жизни придется покупать одежду в секс-шопах!
Корни потряс рукой в перчатке.
— Хорошая штука, — сказала Кайя. — Ведь помогла, правда?
Корни неохотно улыбнулся.
— Ладно, я вел себя глупо. По крайней мере, мы теперь знаем, чего хочет Силариаль.
Кайя покачала головой.
— Неважно. Давай вернемся в Бруклин и подумаем, что можно сделать с твоими руками.
Корни указал на уличный телефон, висящий на стене бара.
— Хочешь, позвоню твоей маме на сотовый? Скажу, что нас выкинули из клуба, потому что нам нет восемнадцати. Я — чемпион по вранью.
— После того как ты избил кого-то в туалете? — помотала головой Кайя. — Думаю, она уже знает, из-за чего нас на самом деле выкинули.
— Он первый на меня напал, — с лицемерным видом произнес Корни. — Я защищал свою непорочность.
Кайя открыла дверь маминой квартиры запасным ключом и бросилась на кровать. Корни со стоном рухнул рядом.
Кайя разглядывала трещины и пятна на потолке, старалась думать о проклятии Корни и о том, как объяснить маме их внезапное исчезновение из клуба. Но в голову ей упорно лез Ройбен. Вот он стоит на возвышении в большом зале Зимнего двора, а все его подданные склоняются перед ним…
Потом ее мысли перескочили на детей, украденных зимними фейри из колыбелек, кроваток и ходунков, чье место заняли подменыши или кто похуже. Она представила тонкие сильные руки Ройбена, уносящие человеческое дитя.
Кайя повернула голову и увидела руки Корни, надежно упакованные в резину.
— Мы должны все исправить, — сказала она.
— Можно узнать, как мы это устроим? — поинтересовался Корни. — Не то чтобы я сомневался в твоих словах, но…
— Может, я могу снять с тебя проклятие? Я же владею магией!
Корни сел.
— Думаешь, получится?
— Не знаю. Сейчас избавлюсь от ореола и попробую что-нибудь сделать.
Она сконцентрировалась и представила, что ореол рвется на части и облетает с нее, как паутинка. Все ее чувства сразу обострились. Она могла уловить вонь гари на противне в духовке, выхлопы автомобилей с улицы и даже слабый запах тающего снега, который они принесли на подошвах. Кайя снова ощутила, что ее со всех сторон окружает железо, пожирающее магическую силу. Она чувствовала это так же явственно, как дуновение ветерка от собственных крыльев.