— Гарри, Гарри, Гарри… — пробормотала она, вытаскивая на свет своё самое скандальное платье. — Ты не устоишь!
Платье было больше похоже на раздельный купальник, чем на вечерний наряд. Ультракороткая юбка, едва прикрывающая попку. Эластичный топ, обтягивающий грудь, как вторая кожа, и оставляющий преступно мало простора воображению. И небольшая перемычка спереди, соединяющая верх и низ узенькой полоской ткани, с металлическим колечком посередине. Этот наряд был о-о-очень откровенным.
Гермиона быстро переоделась, покрутилась перед зеркалом, нанесла лёгкий макияж и вышла из комнаты.
— Что это?.. — спросил оторопевший Гарри, когда Гермиона спустилась с лестницы в своём новом наряде.
— Тебе нравится? — с улыбкой спросила она.
— Да… ты… ты выглядишь здорово.
— Гермиона, я, конечно, всё понимаю, но для магического мира это… платье чересчур непристойно, — справившись с удивлением, заявил Рон.
— Правда? — будто бы в недоумении осмотрела она себя. — Ну тогда…
Гермиона подошла к Гарри, взяла его за руку и потащила в свою комнату. Там она заперла дверь, а потом буквально одним движением сбросила с себя ненужную тряпку и прижалась к груди друга.
— Что… Что… — от неожиданности и волнения Гарри даже начал заикаться.
Гермиона вдруг как-то странно покачнулась, как будто собираясь упасть, и Гарри мгновенно обхватил её за талию, но, почувствовав под пальцами бархат её кожи, отдёрнул руки, как от огня.
— Гермиона… — панически залепетал он. — Прости! Я не хотел тебя лапать!
Глаза Гермионы нехорошо сузились, и перед глазами Гарри пронеслись тысячи казней египетских. И как всякий раз во время угрожающих жизни ситуаций его мозг начинал работать на пределе, включился он и сейчас.
«Она разделась передо мной, — пронеслась мысль в его голове. — Она обняла меня и прижимается ко мне. Она сделала вид, что падает, чтобы… Ох, чёрт!»
Осознав свою ошибку, Гарри тут же постарался исправиться.
— То есть я бы очень хотел прикоснуться к тебе, но не нагло лапать как вот сейчас! И вообще… Почему ты голая?!
Гермиона мгновенно сменила гнев на милость и широко улыбнулась.
— Я подумала, что Рон прав, это платье и правда было чересчур откровенным для Министерства. И… — она мило порозовела. — И я подумала, что именно ты мог бы помочь мне выбрать новое. Я тебе доверяю, да и на бал мы пойдём вместе.
Гермиона отошла от него и направилась к шкафу, а Гарри только и оставалось что остекленевшим взглядом смотреть на её стройную спину с чёрными лямками бюстгальтера и спрятанную в кружевные трусики аппетитную попку. Возле комода Гермиона грациозно наклонилась к нижнему ящику, и её кружевные трусики туго натянулись на упругих бёдрах, открывая взгляду Гарри новый, неимоверно притягательный вид. Он покраснел и отвёл глаза, чувствуя, что у него почему-то вспотели ладони.
— Гарри, а как тебе это платье? — Гермиона повернулась к нему и показала лёгкое платьишко на молнии.
— Н-ничего… — хрипло выдал Гарри, не понимая, как не цепляться глазами за чашечки её белья, в которых заключены будто бы манящие к себе нежные розовые вершины.
— Отлично, — Гермиона надела платье, подошла к нему и повернулась спиной. — Поможешь мне с молнией? — ласково спросила она, и у Гарри вдруг совсем пересохло в горле.
Он приложил подрагивающие пальцы к собачке замка и почувствовал, как горячая кровь прилила к его паху, а джинсы вдруг стали заметно теснее.
— С… с-сейчас, — кое-как выдавил он из себя и стал тянуть несчастную собачку в вверх.
Она, будто назло, едва подчинялась ему, и пальцы Гарри продолжали касаться бархатной кожи Гермионы. По его виску стекла капелька влаги, но он продолжал бороться с внезапным наваждением и отчаянно тянул собачку вверх.
— Стой, погоди, — воскликнула Гермиона. — Не надо рвать платье, похоже, я просто ошиблась с размером.
Гарри и сам не знал, чего в нём было больше: облегчения или сожаления, но он тут же опустил руки. Гермиона тем временем стянула с себя платье, подошла к шкафу и задумчиво обозрела его содержимое.
— Ну вот совсем надеть нечего, — вздохнула она. — Тёмных платьев совсем не осталось.
Она покопалась в шкафу и обернулась к Гарри с двумя вешалками, на которых висели ещё два платья: белое и бежевое.
— Что скажешь? — поинтересовалась она, по очереди прикладывая к себе то одно, то другое платье. — Какое выбрать?
— Белое, — решил Гарри, припомнив, что ещё ни разу не видел её в полностью белом.
— Отлично, — улыбнулась она. — Но под белое чёрное не подойдёт…
Гермиона передала ему вешалку с платьем, потом вновь покопалась в шкафу и достала ещё одну вешалку.
— Эм… — при виде этой новой вешалки Гарри неудержимо покраснел. — Может, мне выйти?
— Да нет, оставайся, — легкомысленно отмахнулась Гермиона. — Поможешь. Подержи-ка.
Она всучила ему вторую вешалку — с белоснежным нижним бельём с симпатичными кружевами — и завела руки за спину, готовясь расстегнуть застёжку бюстгальтера.
Гарри нервно сглотнул. Что-то сейчас будет.
Прошло мгновение, затем второе и третье. Гарри не дышал, но слышал дикое биение своего сердца. В этот момент послышался тихий шорох, и он обомлел, глядя под ноги. Тёмный кружевной бюстгальтер лежал прямо перед ними, касаясь чашечкой носка его ботинка. Следом за ним на пол упали и тёмные трусики.
— О, боже! — еле слышно выдохнул он, не зная, куда себя девать от смущения и возбуждения. Ему не верилось, что это происходило на самом деле.
— О, да, белое бельё такое миленькое… — вслух рассуждала Гермиона, как будто речь шла о погоде или котиках, а Гарри ни живой ни мёртвый скрывался за белым платьем, которое держал прямо перед своим лицом.
В дверь постучали, и он сорвался с места, чтобы удостовериться, что защёлка действительно закрыта.
— Нельзя, не входи! — заорал Гарри как при пожаре.
— Эй, что у вас там происходит? — послышался из-за двери полный весёлого любопытства голос Рона.
— Гермиона выбирает платье, а я ей помогаю! — прерывающимся от волнения голосом честно ответил Гарри. — Мне некогда! Зайди попозже! Лучше завтра!
Из-за двери послышался сдавленный смех, но Гарри было не до него. Он поднял руку и стёр влагу, выступившую на лбу.
— Так ведь лучше, да, Гарри? — спросила Гермиона.
Он повернул к ней голову и чуть не выронил вешалку с платьем. Гермиона стояла в одних светлых трусиках и любовалась собой перед ростовым зеркалом, выбирая какой бюстгальтер ей надеть.
— Как думаешь, что мне подойдёт больше? — спросила она и повернулась к нему лицом. — Чтобы грудь смотрелась пышнее или как есть? Никак не определюсь, надеть пуш-ап или нет…
Гарри потерял дар речи и, как выброшенная на сушу рыба, несколько раз глупо открыл и закрыл рот. Обнажённый бюст Гермионы гипнотизировал его и манил к себе, вызывая вполне закономерную реакцию в его паху.
— Ты там заснул? — озорно блеснула глазами Гермиона. — Так какой мне надеть?
— Твоя… — Гарри ещё раз тяжело сглотнул. — Твои… Они… Я не знаю, что такое пуш-ап, но они и так восхитительны! Они… Они великолепны!
На лице Гермионы засияла довольная улыбка, но она всё равно посмотрела то на один, то на второй бюстгальтер. Потом повесила их на край зеркала.
— Думаешь? А может будет лучше вот так?
Гермиона ладошками приподняла свои груди, делая ложбинку между ними ещё более выразительной. Взгляд Гарри сразу прикипел к дерзко торчащим соскам, и рот его мгновенно наполнился слюной. Как же ему хотелось припасть к ним губами, но… чёртова дружба!
— Они идеальны! — повторил Гарри.