Она не может написать ему в письме о своей беременности — такие новости не для писем, о них надо говорить с глазу на глаз. Но Алекс уехал из Лондона.
И если Мария узнала, что отец ее будущего ребенка Алекс, можно ли предположить, что об этом узнает весь лондонский высший свет?
Она облизнула губы и судорожно сглотнула.
— Н-нет, спасибо тебе, не надо, — ответила она Грейс. — Мне обязательно надо прогуляться, я уверена.
Грейс все еще озабоченно хмурилась, глядя на нее.
— В таком случае почему бы мне не прогуляться вместе с вами, тетя Кейт?
— Да, конечно. Это будет очень славно. Просто замечательно.
— Я только сбегаю за шляпкой, хорошо? Подождите меня здесь, в холле, ладно?
Кейт кивнула. Грейс бросила на нее еще один обеспокоенный взгляд и поспешила к себе в комнату. Сайке стоял у стола в холле.
— Добрый день, миледи, — поздоровался он с Кейт.
— Добрый день, мистер Сайке, — ответила она и крепче сжала в руке поводок Гермеса.
У мистера Сайкса был неприятно серьезный вид. Но ведь он не мог знать о скандальном состоянии ее утробы?
— Вы хотите мне что-то сказать?
Мистер Сайке вздохнул — прерывисто и почти трагично.
— К сожалению, да, миледи. Новый лорд Оксбери прислал известие, что приезжает в город. Он скоро прибудет. Я уверен, что вы отнесетесь к моим словам с пониманием, но прислуга должна приготовить для вас и леди Грейс другие апартаменты и перенести ваши вещи, поскольку лорд Оксбери… — Сайке сглотнул с таким выражением лица, словно ему пришлось принять исключительно противное лекарство, — …хотел бы занять покои хозяина.
— Конечно, мистер Сайке, я все понимаю.
Небеса обетованные! Положение чудовищно ухудшилось. Чего ради Уизел тащится в город? Он не преминет заметить момент, когда ее талия увеличится пусть всего лишь на полдюйма, хотя его это совершенно не должно беспокоить. Оксбери мертв вот уже больше года. Никому и в голову не придет считать ее будущего ребенка законным.
Кейт медленно опустилась в первое попавшееся кресло.
Если она не выйдет замуж, ее дитя станут именовать бастардом, то бишь незаконнорожденным ублюдком.
— Миледи, вам вполне удобно?
Она не могла смотреть Сайксу в глаза, просто кивнула и махнула рукой в его сторону. Гермес встал на задние лапы, передние положил ей на колени, залаял и замахал хвостом, желая подбодрить хозяйку. Но он не мог понять всю глубину ее отчаяния.
Как поведет себя Уизел, когда узнает о беременности? Вышвырнет ее на улицу?
Ей, правда, уже сорок. Возможно, она не доносит дитя… Кейт положила руку на живот. Она не хотела, чтобы пострадал ее ребенок — ее и Алекса.
Она вдруг чихнула и потянулась за носовым платком.
— Леди Грейс, прошу вас, помогите леди Оксбери, — услышала она голос Сайкса. — Мне кажется, ей нездоровится.
— Тетя Кейт. — Грейс опустила руку ей на плечо и наклонилась, чтобы взглянуть в лицо. — С вами все в порядке?
Она понизила голос и спросила:
— Может, у вас критические дни?
Кейт подняла голову. Критические дни? Она рассмеялась, опасаясь при этом, что смех обернется истерическим припадком.
— Нет. Никоим образом. Определенно нет.
Грейс отступила в сторону, лицо у нее было обиженное. К счастью, Сайке, вероятно, придя к выводу, что нездоровье леди Оксбери вызвано чисто женскими причинами, догадался ретироваться.
— Мне в такие дни всегда хочется плакать, — сказала Грейс.
Кейт встала. Она должна выйти из дому в парк, на свежий воздух. Должна справиться со своими эмоциями.
— Понятно, — сказала она. — Спасибо за заботу, но это просто…
Она сделала глубокий, долгий вздох. Что бы такое сказать сейчас? Ах да!
— Мистер Сайке только что сообщил мне, что Уизел приезжает в Лондон.
— Вот оно что, — протянула Грейс и поморщилась. — Теперь мне понятно, почему вы чуть не заплакали.
— Да, ты права, но мне уже лучше и Гермес был таким терпеливым. Ну что, идем?
— Вы видели, как мисс Гамильтон танцевала вчера на балу с мистером Данлапом? Или и того более, видели вы, как герцог Олворд наблюдал за танцующей мисс Гамильтон?
Грейс хваталась за возможность поговорить как за соломинку. То был ее пятый выезд в свет — так сказать, пятая попытка, и поскольку на этот раз она так же не имела успеха, как и в предыдущих случаях, то решила не думать об этом, а просто посидеть спокойно на скамейке в парке рядом с тетей Кейт и понаблюдать, как Гермес гоняется за прыткими белками.
— Ну? — отозвалась Кейт, которая, глядя куда-то в пустоту, машинально вертела в руках поводок Гермеса.
— Олворд не выглядел особо веселым, и я не осуждаю его за это. Я протанцевала с мистером Данлапом один тур вальса. Я сказала бы, что он очень хорош собой, но… мне он был неприятен. Похож на подгнившее яблоко, большое и красное снаружи, а внутри коричневое, мягкое и совершенно несъедобное.
— Если яблоки гниют, скажи кухарке, чтобы она их выбросила.
Грейс в изумлении округлила глаза. Дело просто безнадежное.
Гермес с неистовым лаем помчался за очередной белкой. Та резвыми прыжками понеслась к Оксбери-Хаусу и скрылась в густом кустарнике. Гермес ринулся туда же в пылу погони.
Грейс топнула ногой; Кейт хмуро посмотрела на поводок Гермеса у себя в руке. Лай Гермеса смолк.
— Тетя Кейт, я, пожалуй, схожу посмотрю, что там случилось с Гермесом.
Кейт не ответила — она, кажется, и не услышала, что ей говорят. Она опять чихнула и приложила к глазам носовой платок.
С ней явно что-то неладное.
— Я мигом вернусь, — пообещала Грейс, повысив голос.
Кейт кивнула и высморкалась.
Грейс быстро зашагала по газону. В чем все-таки дело? Вчера вечером тетя Кейт была в хорошем настроении. Ну не в совсем хорошем, она вроде была чем-то опечалена, однако после отъезда мистера Уилтона у нее постоянно был невеселый вид. Правда, не настолько, как нынче днем.
Грейс дошла до кустов. Она не собиралась забираться в самую гущу. Окликнула Гермеса. Тот не отозвался. Вот глупый пес! Куда он подевался? Наверное, у него хватило ума обогнуть заросли и вернуться к хозяйке, как только белка влезла на какое-нибудь дерево поблизости.
На всякий случай она обошла кусты и…
— Ой!
Грейс наткнулась животом на мужское плечо. Мужская сильная рука обхватила ее бедра. Сердце у Грейс так и подпрыгнуло чуть не к самому горлу. Она открыла рот, собираясь закричать, но тут вдруг увидела, кто, пригнувшись, прячется в кустах прямо перед ней.
Лорд Доусон.
Сердце у нее на секунду замерло, потом забилось в панике с неистовой быстротой, но почти тотчас удары его сделались редкими и необычайно гулкими, и словно вся ее кровь прихлынула к лицу.
В последний раз она видела лорда Доусона, когда они стояли очень близко, совсем рядом в крохотной приемной в доме лорда Истхейвена. Лорд Доусон вот-вот должен был поцеловать ее. Если бы именно в эту секунду в комнату не ворвалась тетя Кейт…
Нет, хорошо, что она это сделала, иначе кто знает, чем бы все кончилось.
Легкая дрожь пробежала у Грейс по спине — как раз тем, что произошло в парке герцога Олворда.
Ей не следует надеяться на повторение такого рода действий, но часть ее существа тем не менее на это надеялась — необычная, дерзкая, шалая часть, которая заявила о себе, когда она потребовала, чтобы папа отпустил ее в Лондон, и которая жаждала приключений во время пребывания там. А другая часть ее существа — послушная дочь, благовоспитанная леди высокого происхождения — соответственно была шокирована поведением первой.