Президент не любил столицу штата Колорадо, хотя прессе он неоднократно заявлял обратное. Но так как Вашингтон все чаще поражали химерианские ракеты, — вроде той, что едва не упала прямо на президента в мемориале Линкольна, — лучше было находиться здесь. Близкая опасность произвела на Грейса сильное впечатление. Тот случай не только поставил под сомнение способность президента защитить граждан Соединенных Штатов, но и вынудил правительство перебраться в глубь страны.
А еще после случившегося в груди Грейса поселился комок страха. Не просто опасение потерпеть неудачу, а страх за свою жизнь, оказавшуюся под угрозой в тот черный день.
Такими были мысли Грейса, когда он отвернулся от зимнего пейзажа за стеклом, пересек свой новый, недавно обустроенный кабинет и вышел в коридор. Ремонт еще не закончился, в коридоре маляры красили потолок, и пришлось пробираться между их стремянками.
Было решено не воспроизводить зал совещаний вашингтонского Белого дома, а вместо этого создать что-то совершенно новое прямо под куполом, возвышающимся в самом центре резиденции Грейса. Стол для совещаний президента и его советников повторял круглую форму купола, что символизировало дух коллективного руководства, который Грейс любил представлять как одну из главных отличительных особенностей своей администрации.
Под столом был постелен круглый ковер, достаточно большой, чтобы на нем поместились все двенадцать стульев. Рядом было предусмотрено место для помощников членов кабинета. Им предстояло сидеть на невысокой кафедре, отгороженной низким барьером, откуда они могли наблюдать за происходящим и в случае необходимости принимать участие в совещаниях. Однако сейчас этот сектор пустовал, отчасти потому, что сегодня было воскресенье, но в основном потому, что ряды кресел еще не были установлены.
Памятуя о маниакальной любви Грейса к пунктуальности, все члены кабинета уже были на месте. При появлении президента все встали, и он прошел к своему креслу; оно находилось напротив восточного деления символического компаса, выложенного в виде инкрустации на столешнице из красного дерева. Кресло вице-президента Гарви Маккаллена размещалось на «западе», госсекретарь Моуди сидел на «севере», а недавно назначенный новый министр обороны Грегори Иссен занимал место у южной риски.
Остальные, включая советника президента Хэнсона, генерального прокурора Клауэрса, министра сельского хозяйства Сеймура, министра внутренних дел Фарнсуорта, министра торговли Лэски и главы президентской администрации Дентвейлера, расположились в промежуточных «квадрантах».
В зале еще пахло свежей краской. Грейс жестом предложил советникам садиться. Последовавшие доклады никак нельзя было назвать обнадеживающими: Сеймур говорил о постоянной нехватке продовольствия, Кийес жаловался на отсутствие поездов, необходимых для транспортировки жизненно важных грузов, а Лэски сетовал на растущие темпы развития теневой экономики. Вера бумажному доллару неуклонно ослабевала, американцы все чаще улаживали сделки с помощью серебряных монет, золотых слитков и доброго натурального обмена. Атмосфера в кабинете становилась все тяжелее, пока не настал черед Дентвейлера.
— Итак, Билл, — сказал Грейс, — что у тебя для нас? Надеюсь, что-нибудь хорошее.
Все взгляды обратились на Дентвейлера. Оказавшись в центре внимания, он был готов использовать это по полной.
— Да, господин президент, у меня действительно есть хорошие новости. Вкратце, проект «Омега» продвигается успешно. Первый шаг, состоявший в том, чтобы вновь захватить Дедала, выполнен.
Известие вызвало аплодисменты. Дентвейлер выпятил грудь, а лицо Грейса растянулось в широкой улыбке.
— Отлично сработано! — похвалил президент. — Это как раз то, что нам нужно. Где он?
— В Шеридане, штат Вайоминг, сэр. Наши эксперты стараются разработать протокол эффективного взаимодействия с Дедалом. Как только работа будет завершена, мы сможем начать переговоры в любой момент.
— Значит, Дедал готов сотрудничать? — поинтересовался Фарнсуорт.
Дентвейлер натянуто улыбнулся.
— Нет, — признался он, — это было бы слишком смелым заявлением… Но, скажем так, мы подбираем действенные побудительные мотивы, и Дедал с каждым днем становится все более покладистым.
Кое-кто из присутствующих хмыкнул, но вице-президента среди них не было.
— На мой взгляд, мы играем с огнем, — мрачно заметил Маккаллен. — Народ Соединенных Штатов меньше всего хочет, чтобы мы начали переговоры с химерами. Но даже если население нас поддержит, было бы верхом безумия доверяться такому существу, как Дедал. Он далеко уже не человек, пусть когда-то и был им.