- Одевайтесь теплее, - слышит она его тихий, немного взволнованный голос. - На улице холодно, а мне почему-то... кажется, что вы не любите холод.
- Спасибо, - сухими, заледеневшими вмиг губами может лишь пробормотать она.
И поднимает, наконец, на него нерешительный взгляд. Но он на нее не смотрит. В сторону. Как посторонний, чужой - уже не родной человек.
- Берегите себя, - говорит он ей. И она понимает: на прощание. Надо бы удержать его, закричать, позвать, но она молчит. Не имеет права. Любить его ей теперь можно только на расстоянии.
На память лишь фото в так и не починенной рамке с разбитым стеклом. На память лишь посвященные ей стихи, положенные на музыку и звучащие со всех радиостанций. На память лишь воспоминания и грустная мелодия «их песни», льющаяся из динамиков. На память - только воспоминания. А значит - ничего.
Накинув на плечи пальто, не застегнув его, она выбегает на улицу. Он не останавливает ее, наверное, даже не смотрит ей вслед, и это бьет сильно, наотмашь. Слезы уже почти льются из глаз, выдавая фальшь натянутого на лицо лоска. А он не провожает ее взглядом - всё забыто. Он возвращается к своей спутнице.
Она поднимает полный боли и отчаяния взгляд в серое небо октября.
Ресницами касаясь неба, плакала. Из-за него. Как он раньше плакал по ней.
Опустив глаза, медленно и неспешно продолжает движение вдоль по тротуару.