Шанс выдался после обеда, когда Мэри ушла. Они расстелили покрывала на траве, чтобы поваляться на солнышке — сил на активный отдых у Сириуса не осталось. Гарри ползал с лупой вокруг, время от времени ползал по ним в попытках Сириуса пощекотать, получал порцию объятий и снова отправлялся в свои экспедиции по кустам, чтобы вопить от восторга, найдя гусеницу или божью коровку.
Сириус некоторое время полежал ровно, а потом с шумным вздохом повернулся и уткнулся Римусу в плечо, ввинтился в объятия и скользнул коленом ему между ног.
— Вот вам зёрнышки, — прокричал Гарри из-за белых шариков калины, явно обращаясь к ним в своей игре.
— Ням-ням, — с готовностью отозвался Римус.
— А кто мы? Птички? — лениво уточнил Сириус, который вообще был не в курсе, что с ним сейчас играют.
— Я не знаю, кто мы, — честно признался Римус. — Просто ешь.
Сириус мягко засмеялся ему в грудь. Гарри, видимо, удовлетворился реакцией — или отвлёкся: на некоторое время наступила тишина, наполненная только шелестом листьев и жужжанием жёстких крыльев над травой. Римус гладил Сириуса по чуть шершавой щеке, исходя нежностью и неодолимым обожанием, потом потянулся поцеловать в лоб, запустив пальцы в длинные волосы на затылке.
— Я сегодня влюбился в тебя снова, — поделился он, и Сириус — подумать только — смутился. — Прости меня. Я слишком выпал с работой… Просто, знаешь… Я смотрел на тебя, и у меня чесалось в груди — мне тоже хотелось делать что-то стоящее, что-то, что я люблю. И теперь я могу это делать. И это что-то… что больше меня самого. Это не просто средство к существованию, это средство изменить мир к лучшему.
— Я знаю, как это важно для тебя, — перебил его Сириус неловко, попытавшись отстраниться, но Римус ему не позволил. — Не бери в голову всё, что я сказал Мэри.
— Не прячься от меня, — попросил Римус ласково, жалея, что они не одни, и нельзя Сириуса немедленно поцеловать.
— Расскажи мне, что у вас там? С чем вы встряли? — спросил Сириус, отчётливо переводя тему, но Римус на это согласился.
— Джеральд считает, что они просто не хотят давать проекту дорогу из-за предубеждений. Но официальная версия — нет подходящего места. Достаточно большого и безопасного для того, чтобы там собрать двадцать волчат, и никто не пострадал бы в ближайшее полнолуние.
— А почему кто-то должен пострадать? Антиликантропин…
Римус сморщился. Логику искать бессмысленно, имел он в виду.
— Откровенно говоря, я переживаю из-за этого, — задумчиво признался он. Говорить о чувствах открыто было непривычно, но, пожалуй, ему нравилось.
— Что Коллинз место не найдёт? — не понял Сириус.
— Нет, он в конце концов найдёт, я уверен, — Римус кивнул сам себе. — Просто оно может быть… далеко. Ну, понимаешь… Предполагается, что я поеду в школу. Преподавать защиту и курировать учебную часть. Но… куда я уеду от тебя?
На самом деле, это беспокоило его сильнее, чем он показывал. Разумеется, он делал всё, что зависело от него лично, но при этом внутреннее сопротивление ощущалось постоянно. Он не хотел уезжать на другой конец страны на девять месяцев в году. И Сириус не самоотверженная жена ссыльного каторжанина, он не обязан бросать дом и мастерскую, чтобы жить при школе от большой любви. Да ещё и Гарри притащить туда, прямиком в волчью стаю. Римус не мог бы его об этом просить. Но выбирать между Сириусом и школой было бы крайне болезненно, по-детски хотелось всего и сразу, и он отказывался признавать, что так не бывает.
Сириус пожевал полную нижнюю губу с точкой от лабрета посередине.
— Куда надо будет, туда и поедешь. Ты же не от меня едешь, а в школу. Это большая разница.
Римус закатил глаза:
— Это девять месяцев в году. Тут мотивация побоку. Девять месяцев порознь — я так не хочу.
Сириус погрыз ноготь, потёр лоб и нахмурился.
— А я не хочу, чтобы ты выбирал между мной и работой. Думаешь, всё будет отлично — ты останешься здесь, опять будешь менять место каждый месяц и получать по заднице через раз? Поедешь, даже не думай. Но даже у преподов есть выходные, каникулы и вечера. Мы волшебники или как? Трансгрессию для кого придумали? Ты не успеешь по мне соскучиться.
— Не хочу от тебя уезжать, — Римус подгрёб его поближе, потом прижал ещё ближе, зарылся носом в изгиб между шеей и плечом и шутливо заворчал: — не хочу, не хочу, не хочу…
— Щекотно, блин! Римус! — Сириус извивался, пытаясь закрыться плечом, в конце концов опрокинул Римуса на спину и распластался на нём.
— Бутерброд! — радостно закричал Гарри и с разбегу приземлился ему на плечи.
После этого разговора Римус почувствовал себя гораздо спокойнее. Сомнения, которые глодали его всё это время, поутихли, и, хотя никакого реального решения проблемы он не нашёл, почему-то казалось, что всё как-нибудь разрешится без сверхусилий.
Сириус тоже воспрял, поэтому в воскресенье, отоспавшись, гонял с Гарри на метле. Душный июньский полдень околдовал яблони на заднем дворе, широкую зелёную лужайку и разметавшиеся кусты пионов, но магия летней жары не распространялась ни на Сириуса, ни на мелкого, они носились друг за другом, навстречу горячему ветру, догоняя заколдованные теннисные мячи.
Дома было благословенно прохладно, Римус работал у себя.
Окна кабинета выходили и на задний двор, и на подъездную дорожку. Сейчас они были открыты настежь, и время от времени ветер лениво вздымал тюль, заполняя на секунду всю комнату летучим муаровым облаком. С заднего двора раздавался хохот, но Римуса это не отвлекало от требований Министерства к методике преподавания зельеварения — объёмистой брошюры, которую он уже исчеркал пометками вдоль и поперёк.
Он зачитался и пропустил момент, в который Гарри ринулся в одно из окон. Тюль длинно протянулся за ним, но это не помешало ему вписаться в окно напротив, он скользнул через комнату маленьким привидением; следом за ним пронёсся Сириус, которому повезло не убиться с этого манёвра только потому, что Гарри собрал на себя занавески. Римус кинулся к подоконнику, на ходу доставая палочку, но помощь не понадобилась.
— Ты видел?! Ты это видел?! — вопил Гарри вне себя, прыгая по дорожке, уже скатившись с метлы.
— Обоими глазами, Гарри, клянусь, — заверил его Римус, чувствуя, что поседел вплоть до волос на ногах. — Только не надо повторять, я видел от и до, честное слово.
Сириус, всё-таки чиркнувший прутьями по подоконнику, был вынужден подняться, чтобы выровнять полёт, и теперь спускался к ним, счастливый до треска щёк.
— Так держать, мелкий! — прокричал он Гарри. — Великолепное управление!
Пока Римус кое-как заставил себя разжать пальцы и убрать палочку в чехол, Сириус потискал Гарри, пару раз подкинул его в воздух, спустил с рук и подошёл к окну.
— Чего ты? — спросил он Римуса, феноменально беспечный.
— Ничего, — не веря в существование такой степени беззаботности, вздохнул Римус.
— Лили бы нас прокляла? — предположил Сириус с мягкой, невозможно очаровательной улыбкой.
— Да, — Римус напористо приподнял брови, прекрасно понимая, что читать нотации Сириусу бесполезно, но и не в силах уничтожить порыв переебать ему по голове от имени Лили.
А если бы они запутались в занавесках? А если бы Гарри в подоконник влетел? А если бы цепанул древком и падал за окно кубарем? А если бы…
— Я знаю. Всё знаю, — вполголоса сообщил Сириус, заговорщицки сияя глазами. — Но нормально же всё? Этот парень родился на метле.
Римус с усилием протёр лицо ладонями и посмотрел на Сириуса, выражая глазами что-то среднее между «блядь» и «я люблю тебя», а может быть, и то, и другое — через запятую. Тот засмеялся и потянул его к себе, заставив чуть ли не вывалиться за подоконник.
— Отстань ты, господи, — возмутился Римус, пытаясь сохранить равновесие, но Сириус всё равно примирительно чмокнул его в губы приоткрытыми губами.
— У меня тут одна идея появилась, — вдруг сказал он, выпрямляясь и засовывая руки в карманы. — Или даже не одна… Ты разрешишь мне поучаствовать в твоём проекте?