— Сириус знает меня всю жизнь. И при необходимости он перекинется в достаточно крупного зверя и защитится сам, и защитит Гарри.
Тонкс, кажется, хотела сказать что-то ещё, но её позвала Андромеда, и ей пришлось уйти, яростно бормоча сквозь растянутую улыбку и стиснутые зубы «Не называй меня Нимфадорой, мамочка».
Сириус взмахнул палочкой над чайником, согревая остывший чай.
— Какого лешего вы обсуждаете меня за спиной? — с негодованием накинулся на него Римус.
Того не проняло.
— Не то чтобы мы обсуждали, — пожал он плечами, наливая себе чаю. — Она спросила, есть ли у тебя кто-нибудь, я сказал, что точно не знаю, но вряд ли. Кажется, ты поразил её в самое сердечко своим черенком от лопаты, — Сириус заулыбался, но Римус не ответил тем же, и он тогда прищурился, выбирая осторожную оборону. — Это я так. Вдруг ты не заметил.
Римус почувствовал, что раздражается сверх меры, неадекватно поводу. Он некстати вспомнил утро, небритую щёку Сириуса на своей, уголок улыбающихся губ и отрезал:
— Если я что-то не замечаю — я не хочу это замечать.
В глазах у Сириуса мелькнуло что-то острое, ледяное, но когда Римус не нашёл по карманам зажигалки, он протянул свою, серебряную со львом, а потом в сад пришли Андромеда и Тонкс, ведя за обе руки довольного Гарри, и Римус рад был ненадолго убраться из-за стола со своей сигаретой.
Однако Тонкс не унялась, и когда он вернулся, наставила на него тонкий палец с неоново-розовым ногтем:
— Я серьёзно, Римус.
Видимо, он действительно достал её до самого нутра, или ей отказало чувство самосохранения, потому что она ещё и продолжила, начисто игнорируя его взгляд весом не меньше трёх килограмм в тротиловом эквиваленте.
— Ты нагородил себе ограничений и не замечаешь, что твоя собственная жизнь их опровергает.
— Стоп. Малышка, хватит, — серьёзно попросил её Сириус, не дожидаясь, пока Римус рванёт, Андромеда удивлённо оглядела их всех по очереди и после длинной напряжённой паузы перевела тему:
— Римус, у тебя ведь скоро день рождения? Что-нибудь планируете?
— Даже не начинайте, — застонал тот: с безопасной темой Андромеда фатально не угадала. — Никаких подарков. Никаких вечеринок. Все меня услышали?
Настроение у Римуса испортилось на весь день — и он не хотел копаться и выяснять, в чём причина такой несоразмерной реакции. При детальном рассмотрении могло оказаться — причина в том, что Тонкс права.
Вечером он был рад, наконец, подняться в спальню и остаться одному. Андромеда приготовила им с Сириусом разные комнаты, он выглянул в окно (невысокие квиддичные кольца в яблонях, застрявших тёмными ветками в облаках нежной зелени), сел на кровать и понял, что соскучился по одиночеству. Когда ты один, никто не заставляет грудь зудеть, никто не ковыряет твои раны ногтями, крашеными в розовый, никто не пытается расшатывать мироздание за чаем.
Сириус пришёл заполночь, тихонько прикрыл дверь и прислонился к ней лопатками, посмотрел на Римуса через комнату спокойными глазами, как будто что-то взвешивая для себя. Тот отвёл взгляд, зная прекрасно, что одновременно мог бы и не мог выставить его, и дождался, пока Сириус нырнёт под одеяло с правой стороны. Обычно он приходил прятаться в Римусе от разочарований действительности, но не сегодня: не спрашивая согласия, устроился сообразно своим представлениям о том, как должно быть сейчас. Римус чувствовал себя немного странно, лёжа на его груди и глядя, как веснушки на собственном плече жмутся к тонким татуированным пальцам.
— Ходил домой? — спросил он негромко.
Чёрный рисунок на указательном пальце Сириуса почти целиком закрывала фамильная печатка, Римус заметил её ещё днём, в саду, когда Сириус протянул ему зажигалку. Перстень раньше принадлежал Регулусу, он начал носить его лет в пятнадцать, когда стало ясно, на чьи плечи лягут ожидания семьи.
— Ага, — подтвердил Сириус ему в макушку. — Ты тогда сказал насчёт наследника… наверное, надо перестать перекладывать эту роль на всех подряд. Этот вопрос не закрыт ни разу, но я… пытаюсь. Сложно — пиздец. Но малодушно пытаться не быть тем, кто ты есть. Учусь у тебя, так что спасибо, — добавил он, имея в виду, очевидно, Римусово смирение с пушистой проблемой.
— Я тебя умоляю, — поморщился Римус, не чувствуя, что справляется со своей жизнью достойно, чтобы быть образцом подражания. — Думаешь, Тонкс права? — спросил он, помолчав.
Сириус нырнул пальцами в его волосы и тоже ответил не сразу.
— Права, конечно. Но только ты решаешь, как жить, — Римус молчал, не спеша огрызаться, и он продолжил, явно пытаясь быть бережным. — Сам подумай. Тебе кажется, что ты должен отгородиться от близких отношений, но по факту твоему затворничеству пришёл конец: ты мало того что живёшь не один, так ещё и с ребёнком. Старая логика не выдерживает критики, братишка. Если бы ты был опасен настолько, насколько думаешь, разве это было бы возможно?
Римус вздохнул и перелёг на подушку, потёр лицо и устало признался:
— Хрен знает, Сириус. Это просто ты.
Этот аргумент объяснял всё: Сириус по жизни мог втянуть его практически во что угодно, от смертоубийственных школьных приколов до сна в одной постели, от воспитания ребёнка до душеспасительных разговоров. Рядом с ним Римус чувствовал себя ближе к себе самому, к своей нормальной, человеческой части, которая, оказывается, могла претендовать на нормальную человеческую жизнь.
Сириус улыбнулся ему довольно, с полным и ясным сознанием собственной исключительности во всём мире и для отдельно взятого Римуса Люпина.
— Что, заводим клан горных троллей? — поиграл он бровями, переводя незапланированные откровения в шутку.
— Пожалуйста, — безропотно кивнул Римус, выключая свет. — Что угодно.
========== Часть 5 ==========
Комментарий к Часть 5
Ребятушки, большое спасибо всем, кто вылавливает ошибки, кто приходит поделиться впечатлениями и поддержать - и тем, кто просто читает, тоже спасибо ❤
Телефон одиноко дребезжал без особой надежды, когда они входили домой, гружёные сотней свёртков со всякой снедью, которые втиснула им в дорогу Андромеда. Трубку взял Сириус, оказавшийся ближе, и почти сразу передал Римусу, сопровождая это многозначительным полушёпотом: «Мисс Коллинз».
— Одиллия? — удивился Римус, и это почему-то Сириуса развеселило, он пропел «Одиллия», подхватывая Гарри и ближайший свёрток по пути на кухню.
— Чего хотел твой чёрный лебедь? — поинтересовался он игриво, когда Римус пришёл ему помогать.
Римус поморщился, отказываясь реагировать на подколы, и сообщил, понимая, что ответ только раззадорит Сириуса в его легкомысленном настроении:
— Попросила завтра зайти на чай.
— Слышишь, мелочь — Римус идёт на свидание. Я, между прочим, ревную, — он шутливо нахмурился. — Впрочем, мне хватит великодушия за тебя порадоваться, — доверительно приобнял он Римуса за плечи. — Мне ли не знать, что это твоё первое свидание лет за десять. А ты знаешь, Гарри, с кем у него было первое-первое свидание?
Римус закатил глаза, радуясь, что Гарри не поймёт и четверти пламенного описания его «свидания» с Лили Эванс. Он после того дня ещё три года искренне считал, что они просто вместе сходили на почту в Хогсмид, потому что было по пути, пока Джеймс в приступе отчаяния случайно не ляпнул что-то в духе «Она ведь сама тебя позвала гулять, почему бы не согласиться сходить со мной — чем я хуже?». Римус изумился, что это такое он имеет в виду, и Сириус тогда, рыдая от смеха, живописал ему, как всё было на самом деле, и как Лили нешуточно расстроилась, когда поняла, что Римусов амурный кретинизм неоперабелен.
Не имея возможности показать Сириусу средний палец при ребёнке, Римус нашёл среди игрушек Гарри резиновую свинку в зелёной жилетке, нарисовал по кулаку с выражением своей позиции на круглых упругих копытцах и оставил своё послание на полочке в ванной. Сириус свинку заметил почти сразу и заржал в полном восторге.
Конечно, Одиллия звала его не на свидание — но Римус не мог придумать достоверного повода для встречи. Какой чай, он не хочет ни с кем пить чай. Ну, не то чтобы совсем ни с кем, но не с Одиллией точно.