— Ошибка, вперёд, — скомандовал Дэн.
Вообще-то, следовало сказать не вперёд, а вниз, но Ошибка и без того всё понял. Катакомбы — его стихия, тут он даже Дэну сто очков форы даст. Мутант нырнул в темноту, а следом, включив фонари, отправились и мы. Внутри был узкий коридор, который, как я понял, вообще не предназначался для того, чтобы по нему перемещались люди, скорее, это был воздуховод, или просто проход для технических команд. Потолок располагался так низко, что идти пришлось, постоянно пригибаясь. Только Ошибка от этого не страдал, он был небольшим, да и передвигался большей частью на четвереньках.
Мутанта мы потеряли после первого поворота, он умчался куда-то вперёд. А нам пришлось продвигаться медленно, осматривая каждый поворот коридора. Скоро начался спуск, опять же, не лестница со ступенями, а узкий пандус, по которому могла съехать машина, если, конечно, получится затащить машину в эти катакомбы.
— Стойте, — скомандовал Дэн, мы замерли, а он стал прислушиваться. — Туда, там что-то есть.
Проход в нескольких местах разветвлялся, но Дэн каким-то чутьём выбирал дорогу. Открыв очередную дверь (она запиралась, но запоры открывались с обеих сторон), мы оказались в освещённом коридоре. Свет тут был слабый, исходил он от странной длинной светящейся трубки под потолком, что давало возможность видеть на метр впереди себя. Но для Дэна и, тем более, Ошибки (кстати, где он?), это было равносильно праздничной иллюминации.
Но это было не главное, главное — мы убедились в том, что подземелье не заброшено, здесь есть люди, а у людей есть электричество. Правда, электричества мало, и они его экономят.
— Стоп, — снова скомандовал Дэн перед очередным поворотом. — Нас там ждут.
Он убрал за спину автомат и взял в руки нож.
— Постарайся никого не убить, — попросил я.
Если начать контакт с убийства, дальнейшее общение будет сильно затруднено. Кроме того, у них наши женщины. Но Дэн не успел. Из-за угла раздался глухой удар, потом стон и падение нетяжёлого тела. Когда мы выскочили, увидели такую картину: в коридоре лежал без сознания человек с автоматом, а на нём с видом победителя восседал Ошибка. Мы успели вовремя, мутант уже вынул нож и явно собирался отрезать у поверженного противника что-то вкусное.
— Ошибка, — строго проговорил Дэн.
Мутант тут же спрятал нож и сделал невинное лицо, мол, я ничего, просто присел посидеть. Мы подняли бесчувственное тело и оттащили его вперёд, где было светлее. Тут располагался небольшой пульт охраны, но почти всё оборудование было выключено, мониторы не горели, а телефонная трубка лежала на месте. Часовой, услышав шум, встал, взял оружие и отправился проверять. Успел ли он при этом доложить?
Ошибка, несмотря на то, что с головой своей был в перманентной ссоре, действовал аккуратно. Часового он только слегка оглушил, привести его в чувство труда не составило. К нашему удивлению это оказался совсем молодой парень, на вид ему было лет четырнадцать-пятнадцать. Светлые волосы, голубые глаза и испуганный взгляд. Одет он был в странный комбинезон серого цвета из синтетической ткани.
— Привет, — сказал я, усаживаясь перед ним. — Ты кто?
— Вадик, — он испуганно повертел головой, но наткнулся на физиономию Дэна, который специально улыбнулся, продемонстрировав клыки. — Я дежурный здесь.
— Отлично, Вадик, — я старался говорить спокойно. — Раз ты дежурный, то должен знать, что происходит на объекте.
Он кивнул головой.
— Так расскажи нам, что за объект, кто здесь живёт и, самое главное, не проходила ли здесь группа из двенадцати человек, с которыми были две женщины?
— Да, проходили. Они в основном корпусе. Сергей их вёл, говорил, что на допрос.
— Допрос, говоришь? — я строго посмотрел на Трофима, который сидел рядом, поигрывая охотничьим ножом. — А какого чёрта вам понадобилось их допрашивать? Что вы хотели узнать?
— Не знаю, Сергей знает, он старший. Он говорил, что мы скоро на поверхность выйдем, надо знать, что там.
— А этот Сергей (я удивился, что старшего он называет просто по имени), он что, ваш командир?
— Да, после того, как Борис Витальевич умер.
— А ты сам на поверхности был?
— Нет, не выпускают, говорят, что здесь нужно кому-то оставаться, одна группа ходит, остальные остаются здесь.