— Это хорошо, — заметил я.
— Что касается Дэна, — добавил верховный. — Когда доставляли первую посылку, два солдата, что её сопровождали, подошли к сельскому голове и сказали такую фразу: «Если Дэн жив, передавайте привет. Мы за него, пусть ему сопутствует удача». Думаю, ему нечего опасаться, руководство, может быть, хочет вернуть боевую единицу, но его коллеги не будут проявлять особое рвение. У меня всё. Можете идти.
Уже на выходе мне дали расписаться в приказах. Согласно первому мне, за удачное проведение операции вручили орден, самый настоящий. Орден назывался Орденом Республики. Он, надо сказать, был единственным в стране. Выглядел, как звезда, в центре которой был плакат с надписью мелкими буквами строк из гимна (который я до сих пор не выучил). Носить полагалось на левой стороне груди. Кроме этого ордена в стране имелась медаль «За храбрость», «За заслуги перед страной», а также куча военных медалей, что чеканились в честь конкретных сражений. У меня одна такая уже была. Вторым приказом мне присваивалось звание лейтенанта отдела внешней разведки. Приказ на награждение был общий, к награде представлялись все участники, даже Трофим.
Через три дня, когда я вернулся в расположение части, мы ужинали у меня дома. Кроме меня присутствовали Дэн, Иван и Ошибка. Последний всех чудовищно удивил. Жена моя каким-то невообразимым способом заставила его одеться. Солдатские штаны и гимнастёрка. Одетый мутант выглядел почти как человек, тощий, бледный, лысый, но человек. Даже огромные глаза не так уж выделяются. Теперь он вертелся на месте и с переменным успехом хлебал борщ из глубокой миски.
— Вот, собственно, и всё, что я хотел вам сообщить, — сказал я, разливая по стаканам водку, не то, чтобы мы хотели напиться, но требовалось обмыть награды и звание.
— Я, кажется, даже догадываюсь, что это были за солдаты, — Дэн, ухмыльнулся и начал расставлять стаканы. — Думаю, через пару лет мне не будет нужды скрываться.
— А что насчёт дирижабля? — спросил я.
— Всё прекрасно, я о таком и мечтать не мог, собирался ходить пешком и сплавляться по рекам. А теперь мне выдали летательный аппарат.
— Ещё не выдали, — заметил Иван. — Как выдадут, я сам первый полезу в его потроха.
— В целом, при наличии полноценного летательного аппарата, мы сможем облететь весь мир, — заметил я. — Пусть не в один рейс, но челночными полётами. Нашли поселения, спустились, разведали, установили контакт, потом вернулись, доложили, получили пригоршню орденов и снова в путь.
Дальнейшие мои рассуждения были прерваны строгим взглядом жены.
— Ну… с перерывом, конечно, надо ведь разобраться с находками, да и дирижабль на ТО ставить. Месяц в рейде, месяц дома. Вытерпишь?
— С трудом, — она улыбнулась.
— Ну, давайте, парни, — я поднял стакан. — Обмоем, дай бог, не последние.
Мы взяли стаканы и чокнулись. Взял даже Ошибка, который вообще не любил резко пахнущие жидкости, но ему тоже причиталась медаль и, надо сказать, вполне заслуженная, в этом рейде он проявил себя отлично. Так, глядишь, окончательно в человека превратится.
Оставалось дождаться весны, а там грядут новые приключения.
— Не представляю, какие тайны мы встретим, — сказал я, закусывая водку огурцом.
— Всё, как везде, — Иван, как всегда, оптимизма не разделял. — Руины, запустение и древние скелеты. И кое-где одичавшие люди с голоду пухнут. Тайны давно рассыпались.
— Да, — с грустью вынужден был признать я. — И сделанного уже не вернуть.
— Знаешь, я не был бы столь категоричен, — непонятно зачем сказал Дэн, налегая на домашнюю колбасу с квашеной капустой, ему вообще русская кухня нравилась.
— Это ты к чему? — не понял я.
— Ты ведь как-то переместился во времени, — заметил он.
— Я — да, но в обратную сторону это не работает. Или работает? Ты что-то знаешь?
— Почти ничего, я ведь солдат, мы не принимаем решений, мы только служим инструментом, пусть дорогим и качественным. Но кое-что мы можем видеть и слышать. Насколько мне известно, ты не единственный, кто прибыл из прошлого?