— И вы это сделаете?
— Легко. Но нужно охрану подготовить, господин начальник.
— Зачем?
— Дак убивать придётся.
— Вот и отлично, — сказал Третьяк.
— Я действительно должен убить охранника?
— Да. Вы сможете?
— Смогу, но я ведь должен сделать это невзаправду?
— Нет, вы действительно свернете ему шею, герр Ткачук. Все должно быть натурально. А вот остальные будут умирать на расстоянии и не по-настоящему. Вы возьмете у мертвого охранника его пистолет и будете стрелять. Патроны будут холостые.
— Я вас понял, Иван Петрович.
— Вы должны еще подумать над планом, Ткачук. О вашем побеге знает весьма ограниченный круг людей. Посему многие будут уверены, что побег настоящий.
— А что потом, Иван Петрович?
— Потом вы уйдете в лес. Вот посмотрите на карту. Вы понимаете карту?
— Да.
— Вот в этом месте будет место вашей дислокации. Здесь есть старая стоянка охотников. Небольшой домик с пристройкой. Его подготовили и у него есть тайный проход. Я вам расскажу про него. Это знаете только вы и больше никто.
— Я вас понял, господин начальник.
— Со стороны тайного хода есть ствол поваленного дерева. В нише справа будет лежать вот этот камень, Ткачук. Посмотрите.
— С виду просто булыжник.
Третьяк разъединил две половины камня и показал углубление по центру.
— Здесь вы будете оставлять для меня донесения. Донесения будут составлены как любовные записки. Если вас выследят и раскроют, окажется, что вы просто встречались с женщиной.
— У меня давно не было бабы, простите женщины, Иван Петрович.
— Это упущение мы исправим, Атон Иванович. И ваши послания будет забирать женщина, с которой у вас действительно будут отношения.
— Да?
— Вот видите, как я о вас забочусь.
— А когда она будет?
— А вас не интересует, кто она и как выглядит?
— Да мне сейчас хоть хромую и косую, герр начальник. У меня бабы полтора года не было. А я до этого дела сильно охочий был.
— Не стоит посвящать меня в подробности вашей личной жизни, Антон Иванович. Завтра я устрою вам встречу с женщиной.
Третьяк положил фото перед Ткачуком. Тот схватил его, рассмотрел, и поднял глаза на Третьяка.
— Вот за это особое спасибо, герр начальник!
— Я ничего не стану для вас жалеть, Ткачук. Мне нужно чтобы вы хорошо делали свою работу.
— Я готов.
— С вами вместе из лагеря отправили двоих ваших коллег — тоже провокаторов. Вот посмотрите на эти фото. Вы знаете их?
— Да, — кивнул Ткачук. — Дела этих людей я видел в лагере у Кауфмана.
— А они вас знают?
— Лично мы не знакомы. Я видел только их личные дела. Оберштурмфюрер Кауфман давал мне это читать. Это лагерные агенты Халюта и Малявин
— Что скажете о них? — спросил начальник полиции.
— Халюта еще ничего. А вот Малява сопляк. Ненадежный человек. Сразу продаст ежели на него надавить.
— А мне он показался довольно умным человеком.
— Все книжки пересказывал. Про это многие из его барака говорили. Человека убить не сможет. Кишка тонка.
Третьяк не согласился с мнением провокатора, но спорить не стал. Он решил, что выбрал командиром группы Ткачука удачно. Такой человек и был ему нужен.
«Итак, все отобранные Дитмаром люди для задания подходят. Старший Ткачук. Халюта и Малявин пока ничего о Ткачуке знать не будут».
Начальник полиции должен был выяснить еще одно. Потому задал этот вопрос в самом конце разговора:
— У меня есть еще один важный вопрос, Ткачук.
— Готов ответить.
— Халюта и Малявин могут знать о вас? О том, кем вы были в лагере?
— Нет, — сразу ответил Ткачук.
— Вы в этом уверены? Ведь Кауфман давал вам их личные дела. Мог он дать кому-то из них ваше дело, Ткачук?
— Нет. Кауфман держал меня на особом положении.
— Вас всё равно рассекретили, — напомнил начальник полиции.
— Это так. Однако Халюта и Малявин про меня ничего не знают.
— Вы поймите, господин Ткачук, от этого обстоятельства может зависеть ваша жизнь там. И пока еще не поздно заменить кого-то из них.
— Ни Халюта, ни Малявин про меня не знают, господин начальник.
— Хорошо. Значит на этом и остановимся…
Управление службы СД Брасовского округа
Майор фон Дитмар.
Декабрь, 1941 год.
Штурмбаннфюрер фон Дитмар ждал начальника уголовной полиции Третьяка. Тот должен представить разработанный план по созданию ложного партизанского отряда в окрестностях Локтя.