Тем не менее, 16 июня Ганевский был схвачен, а 17 уже сидел в зале заседаний военного суда, вместе с главой «Совета генералов», у которого тоже не было шансов спастись от расстрела.
На заседании присутствовали все высокопоставленные чиновники. Они сидели за столом напротив преступника и презрительно осматривали его. Неожиданно в зал вошёл Гарцевич, которые придерживал под руку хромающего Рашича. Наконец, президент и министр добрались до стола, Гарцевич сел в центре и обратился к собравшимся:
-Товарищи, сегодня у нас очень важный день. Мы будем судить человека, из-за которого погибло так много ваших знакомых, друзей и родственников. Я предлагаю начать.
Все встали, после чего президент продолжил говорить:
-Сразу хотелось бы выслушать товарища Проревова, который ведёт дело гражданина Ганевского.
Проревов откашлялся, после чего начал:
-Ганевский совершил множество преступлений, простить и забыть которые нельзя. Во время гражданской войны, одним из инициаторов которой, стал именно гражданин Ганевский, из-за его солдат погибло почти 700 человек. Сами подумайте, это почти пятая часть населения Борсвайска. Кроме того, Дмитрий Ганевский устроил теракт, из-за которого погибло несколько мирных жителей и был ранен министр внутренних дел Данислав Рашич. Даже этого уже достаточно для расстрельной статьи и это не считая «более безобидных» преступлений, таких как коррупция, незаконное хранение оружие и неповиновение сотрудникам полиции.
-Садитесь, товарищ Проревов, Дмитрий Ярославович, вам есть что сказать в своё оправдание?- тихо спросил президент.
-Мне…,- с важной улыбкой, откинувшись на спинку кресла, сказал Ганевский,- нечего сказать. Посмотрите любое моё публичное выступление. Я постоянно говорил, что я хочу быть с Россией. Гарцевич, ты ж сгниёшь без посторонней помощи, диктатор хренов…
-Замолчи! Так что, товарищи, с такими статьями как у него, либо расстрел, либо пожизненное заключение… Давайте голосовать, товарищи, лично я за расстрел. Кто ещё?
Руки подняли все, кроме Рашича. Он сидел с каменным лицом и мрачно вглядывался в глаза Ганевского, которые светились слепой всепоглощающей ненавистью.
Неожиданно Дмитрий рассмеялся и плюнул в сторону Рашича:
-Гарцевич, думаешь, расстреляешь меня и всё? Всё сразу будет хорошо? У тебя в стране живут люди, которые ещё вчера были готовы тебя убить. Тебя все ненавидят. Не пройдёт и пяти лет, и вся твоя драная Арфия будет захвачена. Думаешь, русские ушли надолго? А латвийцы? Они скоро вернуться, а потом тебя будут судить. За все твои преступления, также, как и меня сейчас. А ты, Рашич, тоже готовься, после нашей победы ты будешь сидеть в переходах метро и умолять, чтобы тебе дали несколько центов, а… Нет… Уже копеек. Вашей страны уже нет, пойми это, Гарцевич. Если в тебе остались остатки разума, выбери себе правильного союзника и сам стань инициатором объединения государств, а там, быть может, и получишь тёплое место губернатора и будешь всю жизнь в своей Кэрре жить в своём дворце, правда памятник Ленину на центральной площади придётся снести, а то в России народ теперь коммунистов не любит.
Гарцевич хотел что-то сказать, но в душе он понимал, что Ганевский прав, однако ему ничего не оставалось, кроме надежды на будущее, а поэтому он громко хлопнул в ладоши и крикнул:
-Увидите подсудимого, приговор привести в исполнение завтра в 8:00.
Неожиданно у Гарцевича закружилась голова. Он сел за стол и залпом выпил стакан воды, после чего вышел из зала, вслед за смеющимся Ганевским, громко хлопнув дверью.
***
Ганевского, как и планировал Гарцевич, расстреляли на следующий день. Казнь прошла быстро, в одном из мрачных тёмных сталинских казематов, в котором несколько десятилетий назад расстреливали предателей Родины. Президент очень боялся, что казнь мэра Борсвайска, которому симпатизировало большинство жителей, вызовет новую волну протестов, поэтому по государственным телеканалам объявили, что Дмитрий Ганевский бежал из страны и теперь разыскивается агентами КБА.
d:\wiki\new\19.htm ************************************************************************
Следующим шагом, после казни предателей, стал процесс реинтеграции пророссийских и пролатвийских областей.
Несмотря на то, что ещё недавно местное население выступало за развал маленькой республики, активного, да и пассивного сопротивлений, при вводе в города арфийский войск, не было. В Кэрре и Борсвайске с должностей были сняты все госслужащие, которые работали при Керимшиче и Ганевском. На некоторое время Гарцевич ввёл на освобождённых территориях комендантский час, но, поняв, что без радикально настроенных лидеров народ не опасен, отменил его.